Масть пиковая

Начальник следственного изолятора, куда доставили Пар­сегяна, был знаком ему, и он отправился туда, возможно, сам задержанный подскажет какой-то ход к его спасению.

Свидание с Беспалым он получил без особых хлопот, объ­яснил, что цель у него одна – попытаться узнать у Парсегяна, кто был наводчиком, ибо это уже третье за неделю ограбление работников ОБХСС.

Артем опешил, когда, войдя в комнату для допросов, уви­дел, что человек из Прокуратуры республики, как его уведоми­ли, друг – Сенатор. Как только по просьбе человека из ЦК конвойный оставил их наедине, Беспалый сказал с нескрывае­мым подтекстом:

– Я очень на тебя рассчитываю, Сухроб…

Акрамходжаев сделал вид, что не понял скрытой угрозы, шантажа и ответил:

– Я своих друзей в беде не бросаю, оттого и здесь. – Но тут же добавил с укоризной: – Зачем все это нужно было тебе? Да еще грабить моих друзей… я бы еще сто тысяч занял…

И только тут владелец игровых автоматов вспомнил, что видел обэхаэсника не раз вместе с гостем, но это теперь ничего не меняло. После затянувшейся паузы визитер, в общем-то не знавший, что и посоветовать Беспалому, сказал:

– Вся беда в том, что тебя взял полковник Джураев и отыграть назад почти невозможно, ты же знаешь, что он за че­ловек. Не нужна скандальная история и моему другу Кудратову, вот на этом и постараемся сыграть, но ты в любом случае держи язык за зубами, не очень афишируй связи. Если не по­можем сейчас, вытащим из тюрьмы, ты ведь знаешь, что Са­лим в Верховном суде не последний человек…

Артем тоскливо посмотрел на Сенатора и произнес:

– Правильно говорят – беда не приходит одна, разве я по­шел бы на это, если бы меня самого не грабанули… В тюрьму в моем возрасте с моими больными ногами последнее дело… Ты уж постарайся, Сухроб, я ведь тебя никогда не подводил…

Сенатор встал, показывая тем, что разговор окончен. Он не жалел о своем рискованном визите, выяснил, что на Беспалого особенно рассчитывать не следует.

Парсегян, не ожидавший, что аудиенция так быстро за­кончится, торопливо сказал:

– Ты бы хоть закурить дал…

– Извини, совсем забыл, завтра я завезу тебе блок хоро­ших сигарет, а сейчас у меня какие-то остатки. – И он достал из кармана мятую пачку «Кента» и, не глядя, сколько осталось, протянул ее Артему.

– Всего две, – сказал разочарованно Беспалый.

– Потерпи, я же сказал, что завтра завезу, – ответил Се­натор и поспешил к двери.

Вернувшись в переполненную камеру, Беспалый стал об­думывать неожиданный визит Сенатора и решил, что тот по­спешил на встречу, заботясь прежде всего о своей шкуре, бо­ясь, чтобы он не сболтнул лишнего. Вот за это «лишнее», ви­димо, и следовало держаться, иначе загремишь далеко и на­долго, как выражается тут молодняк.

Возвращая в памяти встречу, Беспалый отметил какую-то неискренность, фальшивость в облике человека из ЦК, хотя, если подумать, тому было от чего нервничать и потерять естественность поведения. Но все же Беспалый ощущал от встречи не радость, а тревогу, а он, как и многие, полагался в жизни на интуицию. От тревожных дум ему захотелось закурить, и он вспомнил о сигаретах, что оставил ему Сенатор.

Он уже достал пачку, как что-то остановило, перед мыс­ленным взором возникли бегающие глаза его покровителя: «Завтра я привезу тебе блок…» И сейчас торопливый уход Се­натора казался Парсегяну бегством, хотя, казалось, кто бы по­смел торопить такого большого человека…

«Отравил, наверное, отравил», – думал Артем, не решаясь достать спички, хотя курить хотел страшно.

Лежавший на верхних нарах крепкий парень, задержан­ный, как и он, за вооруженное ограбление, увидев серебристую пачку «Кента», жадно поглядывал на нее, будь она у любого другого, он уже отобрал бы, но Беспалый, хотя и вел себя тихо, по рангу был самый «авторитетный» человек в камере. И вдруг Беспалый сделал неожиданный для себя жест, бросив пачку наверх, сказал:

– Если хочешь, поменяй на «Космос», я не люблю амери­канские.

Тот, поймав пачку на лету, быстро глянув в нее, подал вниз три сигаретки и спросил:

– Хватит?

– Вполне, – ответил Парсегян и с удовольствием закурил.

Всю ночь Беспалый не мог сомкнуть глаз, он маялся от навязчивой идеи – отравил или не отравил Сенатор сигареты? Он даже поднялся среди ночи и, разбудив соседа, попросил у него закурить, пообещав днем вернуть американскими. После этого у него немного успокоились нервы, и перед самым рас­светом он заснул тяжелым сном.

Проснулся он в камере одним из последних, неспокойный рваный сон заставил на время забыть о вчерашней истории, но как только взгляд его упал на верхний ярус нар, где, отвернувшись, лицом к стене лежал любитель американских сига­рет, он тут же вспомнил о Сенаторе, который должен был се­годня объявиться вновь. Если, конечно… «Если» и подтолкнуло Беспалого разбудить соседа. Едва он дотронулся до него, как понял, что тот мертв.