Масть пиковая

– Да, Коста настаивал на встрече с вами, угрожал. Но вре­мя было позднее, и вам без моего участия все равно ничего сделать бы не удалось, даже взорви вы Прокуратуру, как он предлагал. Мой звонок означал бы лишь предложение на со­трудничество, а точнее, единоразовый контакт, а не сотрудни­чество на равных. Другое дело – добудь дипломат я сам, это давало мне право на определенное место среди вас, на достой­ное отношение ко мне, я бы не хотел особого диктата над со­бой, этим я сыт по горло.

Сухроб Ахмедович видел, как Шубарин весь напрягся от волнения и с трудом сдерживал себя от вопросов, так и про­сившихся на язык.

– Я, как и вы, располагаю определенной силой и решил все-таки добыть дипломат сам, хотя вначале и считал это для себя неприемлемым. Коста убедил меня, что в кейсе находятся бумаги чрезвычайной важности и они касаются даже тех, кто завтра может занять место Шарафа Рашидовича, и я подумал, что не имею морального права подводить таких людей, вно­сить сумбур в сложившуюся кадровую политику. Кроме этого, он открыто сказал, что мне не простят малодушия, остановки на полпути.

– Дипломат у вас? – не сдержался гость, наверное, впер­вые в жизни, по крайней мере во взрослой ее части.

– Да, кейс у меня в надежности и сохранности, – ответил как можно беспечнее Акрамходжаев и увидел, как на глазах меняется Шубарин, словно на фотонегативе проявляется на нем усталость долгого дня и долгой ночи. «Как много сил, во­ли надо иметь, чтобы так держать себя в руках», – восхищенно подумал Сенатор и откинулся на спинку кресла, внутренне торжествуя, наконец-то он сломал Шубарина.

Артур Александрович сидел некоторое время молча, слег­ка ослабив узел своего карденовского галстука, потом поднял голову, и Сенатор вновь увидел прежнего Шубарина, минут­ный шок прошел, он снова взял себя в руки и в прежнем духе спросил:

– Где дипломат? – Вопрос не сулил ничего хорошего в случае отказа или промедления. Прокурор это понял сразу, по­чувствовал, как напружинился за спиной Шубарина парень по имени Ашот.

Но Акрамходжаев ни тянуть, ни отказывать не собирался, поэтому сказал помощнику.

– Салим Хасанович, пожалуйста, откройте сейф.

Звякнули ключи, появился из стальных недр невзрачный дипломат венгерского производства, и прокурор чуть привстал с места и толкнул его по полированной поверхности длинного стола для совещаний, кейс благополучно застыл перед Арту­ром Александровичем.

Шубарин положил на него руку, словно раздумывая о чем-то, и потом вдруг не то спросил, не то сказал:

– Сегодня ночью во дворе Прокуратуры прозвучало три пистолетных выстрела, это из утренней сводки МВД.

– И нашли два трупа, – закончил прокурор. – Такова це­на дипломата, мы потеряли там хорошего залетного человека.

Хозяин кейса кивком головы попросил Ашота вскрыть дипломат, и тот, как совсем недавно Беспалый, тоже вынул кнопочную финку и срезал шнуры с сургучной печатью. Шу­барин слегка приподнял крышку, достал верхнюю стопку бу­маг, знакомые прокурору расписки на крупные суммы, тут же вернул их на место и сказал:

– Наш дипломат.

Ашот без всякой команды подал Шубарину другой, более изящный, с цифровым кодом, лакированный, бычьей кожи атташе-кейс.

– Буду откровенен, как и Коста, документы в дипломате представляют особую ценность, одним они могут сломать карьеру, другим жизнь, а большинству сулят неприятности и потерю доходов. Поэтому вы без обиняков должны назвать сумму, я не буду торговаться, ваш риск того стоит. – И он щелкнул замком кода.

– Я отдаю вам дипломат, возвращаю Коста и не настаи­ваю ни на какой денежной компенсации, вы же сами сказали, что я не беден…

– Отказываетесь от такой суммы? – Артур Александро­вич распахнул крышку атташе и развернул его к прокурору, он до краев был тщательно уложен деньгами в банковских упа­ковках.

– Деньги я могу найти доступными мне средствами, – сказал неопределенно прокурор, не глядя на плотно уложенные пачки купюр, он понимал, прими он вознаграждение, Шуба­рин и его друзья посчитают себя квитыми, но не на это рас­считывал Сенатор.

Возьми он деньги, не смог бы толком распорядиться и бу­магами Азларханова, сразу стало бы ясно, откуда ветер дует, понятно, где источник. Шубарина не проведешь, документы лучше шли бы в ход, если бы он сам принадлежал к масонско­му ордену, как выразился насчет шубаринской компании Миршаб.

Настойчивость, с какой прокурор отказался от денег, не­сколько смутила Артура Александровича, он допускал восточ­ный такт, традиции, где ничего не делается откровенно, в лоб, где и узаконенную взятку не берут как должное, всяких он тут навидался – и дающих, и берущих, но чтобы отказаться от та­кого вознаграждения, даже не поинтересовавшись, сколько там, для Шубарина оказалось внове, и он с интересом посмот­рел на прокурора.