Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Я намеревался совершить недолгий визит в наркоманский дом, просто чтобы набрать в тайник достаточно наркоты, чтобы протянуть несколько дней и вернуться к работе. Вместо этого я завис там на какое-то время. А потом еще на некоторое время, пока в конце концов вообще не потерял счет времени. Я предпочитал курить и и нюхать наркотики, что по-прежнему казалось менее тошнотворным и менее жутким способом получения кайфа. Но в этот раз я был просто не в себе: накуренный, в депрессии, с суицидальными мыслями. Каких бы запретов у меня не было, они растаяли в этой квартире, пока довольно скоро я не наполнял шприц жидким героином и не вводил его себе в вену.

Как долго это длилось? Думаю несколько дней. Меньше недели. Мы сидели в постоянном состоянии наркотического опьянения, слушая музыку, поглощая еду, игнорируя внешний мир. В какой-то момент раздался телефонный звонок. Мой дилер подошел к телефону. Зная, что Пэм в конечном итоге выяснит, где я прячусь, я сказал ему, что не хочу ни с кем говорить. Он постоял там мгновение, держа телефонную трубку в руке, слушая. Затем он сказал мне, прикрывая телефонную трубку рукой.

"Это кто-то из студии. У них на твое утверждение есть какие-то миксы?"

Я кивнул, показав жестом, чтобы он передал мне телефон. “Да, это Дейв”.

“Ты мудак!”

Вот дерьмо, это была Пэм. "Эй, детка" – проворковал я, пытаясь включить свое обаяние.

“Да пошел ты! Я снаружи стою с Хадаром, и мы идем за тобой”.

“Не, не, не. Все хорошо, я спущусь сам”.

Тогда я вышел из дому, где меня ждали Пэм и Хадар, вместе с отрядом бронетранспортеров, заполненных бойцами диверсионно-десантного отряда, приятелями Хадара, готовыми, как казалось, к перестрелке грандиозного масштаба.

“Господи, чувак. Расслабься” – сказал я. “Это не Нью-Джек Сити”.

Пэм не засмеялась. “Залезай в машину” – сказала она. “Мы уезжаем. Немедленно”.

“Да, ладно, только дайте мне зайти внутрь и забрать свои вещи”.

Хадар стоял рядом с ней. Он покачал головой. "Ты никуда не пойдешь. Ты идешь с нами".

Они полагали, и должен добавить - весьма верно, что если я вернусь внутрь, я введу себе еще дозу. На дорожку. Учитывая тот факт, что я уже был совершенно обдолбан, с огромным уровнем героина и кокаина, курсирующими по моему телу, я не был уверен, что выйду снова из этой квартиры. Я мог умереть. Откровенно говоря, так или иначе, меня это не особо заботило.

Они посадили меня в машину, и мы поехали в реабилитационный центр, расположенный в Санта-Монике, под названием Степс. По дороге я спросил, можем ли мы остановиться, чтобы я мог купить немного сладкого. Мы съехали с шоссе, и когда Пэм и Хадар вышли из машины, я приступил к наркоте, используя небольшое количество героина, завернутое в фольгу - по сути это была дорожка героина. Это простой способ получения кайфа: ты зажигаешь кончик фольги, героин начинает гореть, а ты вдыхаешь его дым. Проще некуда: ты мгновенно получаешь кайф. К тому времени, как Пэм и Хадар вернулись к машине, она была полна дыма.

“Я не мог взять его с собой” - сказал я. “Не пропадать же добру”.

Они даже не пытались остановить меня в тот момент. Они просто опустили окна и выехали из парковки. Ветер быстро заполнил машину, угрожая потушить дым, тогда я закрыл окна. И понеслось. Они опускали окна, я поднимал. Вверх, вниз...Вверх, вниз.

Наконец Хадар начал смеяться. “Эй, Пэм” - сказал он с сильным израэльским акцентом. “Думаю, что я накурился от него”.

Пэм даже не улыбнулась, просто уставилась на дорогу. Она уже раньше бывала в такой поездке, и эта ситуация давно потеряла всякий юмор.

Сказать, что я знал об упражнениях реабилитации, значит не сказать ничего; к тому времени я мог работать на посту медсестры. Я зарегистрировался, пошел в свою палату, что-то перекусил и затем приступил к процессу детоксикации. Первая неделя или около того всегда неизменны: избавление организма от токсинов и облегчение состояния после остановки приема наркотиков. Затем начинается самое неприятное: терапия.