Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Клифф был достоин преследования, и я думаю, что все мы (за исключением Рона) видели в нем “недостающее звено”. Мы приехали в Сан-Франциско как временно популярная группа, андерграундная сенсация, которая быстро превзошла всех, даже известнных в то время местных королей трэша Exodus. Мы были во всеоружии, с обалденным сценическим шоу, представляющим ублюдка с луженой глоткой на гитаре и вариацию хэви-метал, которая была одновременно тяжелее, быстрее и мелодичнее. Мы были настоящей силой. Как и Клифф. В Trauma не было ничего особенного, но все знали, что на эту группу стоит посмотреть ради колдовства Клиффа с педалью вау-вау. Не так часто бас-гитарист выступает в качестве звезды в группе, но Клифф, с дикой гривой волос и атлетическим, мощным стилем игры, изменил эти принципы. Он был новатором.

Он также отказывался присоединиться к Металлика или любой другой группе, располагающейся не в районе Залива. Однако Ларс продолжал убеждать Клиффа. В конце концов, когда Рон ушел через несколько дней после изуродования его баса Washburn, двери для Клиффа открылись. Однако следует признать один факт. Клифф был впечатлен нашей работой и был больше, чем готов променять Trauma на Металлику. При одном условии. Нам требовалось перебраться в Сан-Франциско. Я не помню точно, были ли какие-либо раздумья над этим решением. Все мы знали, что Клифф был достаточно талантлив, чтобы ставить подобное неслыханное условие. Переехать всей группой? Ради бас-гитариста! Да, он был настолько хорош. А мы были настолько движимы этой идеей; мы хотели делать все, чтобы стать успешными. Думаю, все мы понимали, что с Клиффом мы сможем стать лучшей в мире группой.

Переезд занял несколько месяцев, в течение которых мы изменили свой образ жизни и профессиональные договоренности, чтобы сэкономить деньги и подготовиться к переезду в Сан-Франциско. Незадолго до Рождества 1982 года, Джеймса выгнал Рон МакГовни (неудивительно, поскольку Рон по понятным причинам не желал продолжать спонсировать Джеймса после разрыва с Металлика). Я уже вернулся в дом своей матери, потому что…ну, потому что я был на мели. Затем я пригласил Джеймса приехать ко мне и жить в одном доме со мной и моей матерью, создавая вариации на тему Компании Трех с предсказуемо катастрофическими последствиями. Внезапно в доме появляются двое хэви-метал воинов, живущих с твоей мамой, довольно тихой домохозяйкой. Сказать, что она была шокирована всем этим мероприятием, было бы слишком мягко, и не только из-за своей религиозной принадлежности. Образ жизни, который мы вели – пьянство, драки, кутежи – были причинами для беспокойства для каждого родителя. Но чтобы позволить всему этому происходить под ее крышей? Это было нелегко. Особенно, когда она начала понимать, что это не временно. Я был довольно хорош в игре на гитаре, и я серьезно собирался зарабатывать себе этим на жизнь. Но это было не единственной причиной, по которой я играл на гитаре. Дело было не в том, чтобы принять важный вид, потрахаться и попытаться стать знаменитым. Когда я держал в своих руках гитару, я чувствовал себя отлично. Когда я исполнял музыку, я ощущал чувство комфорта и успеха, которые никогда не ощущал будучи ребенком. Когда я копировал песни, которые мне нравились, я чувствовал привязанность к ним и к музыкантам, которые их сочинили. И когда я начал писать собственные композиции, я почувствовал себя музыкантом, впервые получившим возможность выразить себя. Возможно, моя мать чувствовала все это, и именно поэтому смирилась со всем этим сумасшествием. Или, быть может, именно так матери всегда и поступают.

Играю с Клиффом Бертоном в Особнячке Металлика (дом Марка Уитейкера).

Фотография сделана Брайаном Лью