Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Вот так все и произошло. Видите ли, Ларс Ульрих, подросток (и, да, он был просто подростком, как я позже узнал) на другом конце линии, был страстным коллекционером музыки Новой Волны Британского Хэви-Метал (NWOBHM). И когда я произнес название группы, стоявшей во главе этого движения, я был принят за своего. Дело в том, что я даже не понимал (осознание пришло чуть позже), что Budgie занимали такое важное место в его мире; мне просто нравилась их музыка. И Ларс уважал это, что в свою очередь демонстрирует, что в глубине души, очень много времени назад мы действительно были родственными душами.

Мы встретились с ним пару дней спустя в квартире Ларса в Ньюпорт-Бич. Вообще-то это был дом его родителей, о чем я не подозревал, пока не приехал. Дорога к нему напоминала путешествие по закоулкам воспоминаний, поскольку Ларс жил в районе недалеко от того места, где моя мама работала горничной, когда я был еще ребенком. В какой-то момент, покидая шоссе Пацифик Кост, я подъехал к стоп-сигналу и понял, что если повернул не туда, то еду сейчас на остров Линды, где моя мама убирала туалеты у богатых людей. Повернув, я вспомнил, как однажды, много лет назад, когда я надевал маленький галстук-бабочку и белую работу, чтобы выручить ее, пока мама работала на фирму-поставщика продуктов на частной вечеринке в том же районе.

За кулисами с Ларсом Ульрихом и своим давним другом Джоном Стреднански.

Фотография сделана Уильямом Хейлом

Можете себе представить, о чем я думал, въезжая на дорогу на своей старой Mazda RX-7, чей проржавевший глушитель гремел так сильно, что я подумал у автомобиля треснут стекла:

“Сраное отродье фирмы Силвер Спун…”

Отец Ларса, Торбен Ульрих, бывший профессиональный игрок в теннис, пользовался некоторой известностью. Его мать была домохозяйкой; я никогда много не знал о ней. Ларс родился в Дании. Неудивительно, что он начал играть в теннис в очень юном возрасте, и был своего рода вундеркиндом. Предполагалось, что он переедет в Штаты ради дальнейшей карьеры в теннисе, однако вскоре его настоящая страсть взяла верх: музыка, в частности, игра на ударных. Я не знал ничего этого, когда мы впервые увидели друг друга. Все, что я знал, когда он подошел к двери тем утром, так это то, что он был очень юн (мне было двадцать лет; Ларсу еще не было и восемнадцати) и очевидно он происходил из несколько иного мира, чем тот, что я знал.

У меня не было больших ожиданий относительно этой первой встречи. Во многих отношениях я все еще был очень молод. У меня была травка, и я понимал, что если ничего хорошего не выйдет, я могу просто потусоваться с этим пацаном, накуриться, и послушать его планы по завоеванию музыкального мира. Мы обменялись рукопожатиями и поднялись прямо в его спальню, вероятно чтобы приступить к делу (что бы это ни означало). Первое, что я заметил, когда вошел в его комнату, это его коллекцию всякого интересного дерьма на стенах: фотографии групп, обложки журналов. Прямо у входа висел огромный постер Фила-Грязного Животного, барабанщика Motorhead, орудовавшего за невероятной барабанной установкой, покрытия которой украшали, как это позже оказалось, раскрытые пасти акул.

“Очень клево” — подумал я.

Немного сбивающей с толку была гигантская стопка датского порно на тумбочке. Я не ханжа. К тому времени я пережил свою долю фантазий, вызванных Пентхаусом. Но это дерьмо было странным. Это были не те вещи, что можно увидеть в ведущих американских эротических журналах, а жесткие европейские странности: девушки, которых трахают бейсбольными битами и бутылками из-под молока, вещи такого рода.

“Чувак, это немного странно, тебе не кажется?”

Ларс пожал плечами. Отчасти это было, по-моему, из-за того, что он был слишком юн. Он мог бы сойти за тринадцатилетнего или четырнадцатилетнего, казалось несколько странным тусоваться с ним, перелистывая датское порно и говорить об основании группы. И курение травки, само собой, было следующим, чем мы занялись. У Ларса был бамбуковый кальян для курения марихуаны прямо под открытым небом (его родители, по-видимому, использовали для воспитания нечто иное, чем железный кулак), само собой, разговор зашел о наркотиках. Мы немного обменялись военными историями, и Ларс рассказал мне о своем любимом методе курения гашиша. Он вырывал ямку в земле, закапывал туда гашиш, пока он горел, затем выкапывал небольшой туннель и вдыхал дым через сито с другой стороны. Я попытался представить себе эту картину: этот маленький подросток лежит лицом в земле, вдыхая дым гашиша в легкие. Я не мог представить, как делаю то же самое, и я не понимал, какое преимущество этот метод имел над более традиционными способами курения…однако, должен отметить, этот способ был изобретательным.