Мастер

От Старого города Новый отделяла еще одна стена, возведенная рыцарями еще при закладке города. Теперь это был наиболее престижный и дорогой район: там располагалась ратуша с главной торговой площадью, здания купеческих гильдий, дома вельмож и крупнейших купцов. Эта часть Петербурга больше всего напоминала классический средневековый город с его узкими улочками и теснящимися, стена к стене, домами. Отсюда через ворота в мощной Надвратной башне можно было попасть в порт, шумевший на берегу Невы. А на севере текла Охта, частично заменявшая для Старого города ров. К ней же примыкал княжеский замок, другой стеной выходивший на Неву и в свое время служивший резиденцией гроссмейстеру Ингерманландского ордена.

Подъехав ко въезду в Новый город, Басов взглянул на солнце и бросил:

– Федька, быстро сгоняй в лавку Ахмета за пряностями. Все как в прошлый раз, только втрое больше. Нагонишь в порту.

– Я мигом, – крикнул мальчик и пришпорил коня.

Когда он скрылся за поворотом, Басов обернулся к Петру:

– Ну, что скажешь по поводу приглашения на великокняжеский шашлык?

Чтобы не вызывать подозрений у окружающих, говорили они теперь только на местном варианте русского языка. Впрочем, каждые два дня они посвящали час занятиям немецким языком с одним из университетских филологов.

– Мне кажется, это большая честь, – подумав, ответил Петр.

– А мне кажется, в предстоящем пикнике князя меньше всего интересует шашлык, – передразнил его Басов.

– Не могу представить, что еще ему от тебя может быть нужно, – пожал плечами Петр.

– А я, кажется, догадываюсь, – ответил Басов. – Но, боюсь, буду вынужден разочаровать его высочество.

Некоторое время они ехали молча, потом Петр заговорил:

– Я тут копался в Университете в бумагах, попавших туда из княжеского архива, и наткнулся на интересную вещь…

– Какую? – рассеянно буркнул Басов.

– Знаешь, меня с самого начала удивляло кое-что. Возникла Северороссия в итоге захвата крестоносцами новгородских и псковских земель. Ладно, возможный вариант. Но вот когда распадается орден и на престол – сначала в Ингрии, а потом и в Новгороде, и во Пскове – восходит русский князь Андрей, начинаются странности. Буквально за полтора года создается система, на формирование которой должны были уйти столетия. Федеративное построение государства; двухпалатный парламент; уложение – фактически конституция; зафиксированные в ней права местного самоуправления; банковское законодательство; даже бумажные деньги – под видом долговых расписок казначейства; они, между прочим, до сих пор в ходу. Иммиграционный закон – вообще на уровне двадцатого века. И все – за полтора года. Потом, через несколько лет, – остановка и даже небольшой регресс.

– Ну и что? – пожал плечами Басов.

– Так вот, – продолжал Петр, все активнее стремясь привлечь внимание собеседника, – работая в архивах, я пришел к выводу, что все эти реформы связаны с первым премьер-министром Северороссии неким Генрихом фон Рункелем. К сожалению, он умер в мае тысяча триста восьмидесятого года. Похоже, его отравили. И через несколько месяцев после этого все реформы встали. Сейчас его забыли. Первым соратником легендарного князя Андрея считают боярина Алексея, предка графов Тихвинских. А он, как я понял, был просто хорошим рубакой, может быть, небесталанным полководцем – и все. А вот Рункель…

– Слушай, Шлиман, зачем ты мне все это рассказываешь?

– Интересно же, – опешил Петр. – Знаешь, был у меня один однокашник по Университету. Он еще в конце восьмидесятых древними цивилизациями и НЛО заинтересовался. Так вот, он все в пример Египет и Месопотамию приводил. Странно, говорил, как на ровном месте, посреди первобытной дикости могли возникнуть цивилизации с высочайшим уровнем знаний – в земледелии, медицине, астрономии… Да в чем угодно! Ведь Рим, Греция, цивилизации Западной Европы, России – все развивались от простого к сложному. А эти возникли уже с высочайшим уровнем развития, а дальше только теряли знания и деградировали.

– Ну и чем он это объяснял? – иронически усмехнувшись, поинтересовался Басов.

– Он считал, что это связано со вмешательством некоей сверхцивилизации – возможно, инопланетной.

– Не люблю я этих разговоров о тарелочках, особенно на пустом месте возникших.

– Мы тоже над ним смеялись, – признался Петр. – Но вот то, что я раскопал сейчас… Это, конечно, не астрономия и медицина в каменном веке, но в общественной жизни прорыв не меньший.

– И что?

– Да вот я подумал, кем же был этот Рункель?

– Обычный реформатор, видящий чуть дальше других. За то и поплатился, – иронично произнес Басов. – А с чего он тебя так волнует?

– Обидно: такой человек – и забыт. Вот бы кому памятник поставить!

– Мало ли кого забыли… И мало ли кому памятников понаставили, кто чужие достижения присвоил, – фыркнул Басов. – Дело обычное. Одни работают, другие нет. У последних всегда времени побольше, чтобы интрижки развернуть да за чужой счет поживиться. Ты лучше смотри, чтобы шампуры из сумки не вывалились, да коня пришпорь. Князь ждать не будет.

Глава 24 ВЕЛИКОКНЯЖЕСКИЙ ШАШЛЫК