Мастер

- Извините, что встреваю в ваш разговор, - обратился к ним сосед - рыжий увалень с золотой цепью на шее. - Я тоже охранник в магазине, но, случись за­варуха, первый помогу удушить его владельца. Вот этими руками, - выставил он широкие ладони с короткими пальцами. - Думаю, так же и другие, кто рассмотрел своих хозяев и увидел, что они вытворяют. Только всерьёз позовите, и я с вами!

Виктора и Лёшу смутила такая готовность, они кивнули соседу в знак оконча­ния разговора и снова направились в парилку. Но теперь уже с вениками. Виктор спросил:

- Марина разделяет твои убеждения?

- Ещё бы! Иначе разве согласилась бы стать моей женой?

Виктор и Лёша принялись хлестать себя вениками, и разговор иссяк. Теперь они слушали то, что говорили мужики. Ничего интересного: про выпивку, про баб, про ДПС. Правда, не обошлось без одной словесной находки, которую выдал говорливый футбольный фанат. Рассказывая о последней игре «Зенита», он со смехом вспоминал, как действовали у стадиона и на улицах понты. И здесь понты, и там понты, пока Виктор не спросил у него:

- Ты поясни, кто такие понты?

- Что вам пояснять? Была милиция - менты, стала полиция - понты. Понты - они и в Африке понты!

Друзья переглянулись. Лёша сказал:

- Ну народ, ну мастак! Так бы во всём, как в слове!

После бани они ещё долго бродили по городу, увлеченно беседуя, и расстались только в полночь.

***

Утром Виктор проснулся, как всегда, в половине седьмого. И это несмотря на баню, на позднюю прогулку с другом. Не зря говорится, привычка - вторая на­тура. Вчерашняя баня и несколько часов, проведённых с Лёшей, принесли облег­чение - словно бы сузилась, затянулась ледком пробоина в ауре, которую сделала ему своим звонком Нелли Георгиевна. И если ещё вчера он думал только о себе, о своих переживаниях из-за потери любимой, то сегодня впервые подумал о ней, о том, что она чувствовала эти три года, скрывая от мужа и сына свою отдельную жизнь. Понятно, что такие отношения имеют предел, и она его достигла. Время покажет, действительно ли это конец, или только остановка, чтобы перевести дух и вместе двинуться дальше. Но, странное дело, в этом «дальше» он видел не толь­ко Нелли Георгиевну, но и Елену Владимировну, с которой познакомился неделю назад и которая уже начинала утверждаться в его сознании. Он вспомнил слова маминой любимой песни: «На тебе сошёлся клином белый свет...». Но, кроме этих слов, никаких других вспомнить не мог. Он не стал задумываться, на ком из двух женщин для него сошёлся клином белый свет, сбросил одеяло и выскочил из постели.

Легко позавтракал и собрался в деревню. Всё нужное он приготовил с вечера, а вспомнив женщину с цветами у парапета, купил в киоске три тёмно-бордовых розы, попросил завернуть их в непрозрачную бумагу и отправился на вокзал.