Мастер Альба

Новоявленные владельцы несметных сокровищ неторопливо и важно прошли назад через мост, – старый, с умными глазами монах, силач со шрамами и местный придурок “Железные Пальцы”, пристроивший за плечами большой, треугольный, очевидно – с золотом, ящик.

– А вот теперь без шума не обойтись, – сказал Альба. – Придётся собрать весь, какой у нас имеется, порох и взорвать перед дверью. Но сначала нужно поджечь что-нибудь дымное и запустить на телеге к бойницам. Кроме того, кто-то должен караулить подход к мосту: тех двоих очень скоро найдут.

Урмуль вытащил из-под куртки заряженный пистолет и, сдвинув брови, встал на караул, повернувшись к башне спиной. А Бэнсон вдруг тронул мастера за рукав и негромко и быстро что-то проговорил. Тот обрадованно закивал своим капюшоном, и Бэнсон, положив перед собой, раскрыл арбалетный футляр. Он вынул из гнёзд три цилиндра с чистым “ртутусом” и привинтил к ним стержни оперённых арбалетных болтов. Затем, доставая тяжёлый, с могучей дугой арбалет, с напускной строгостью проговорил:

– Иди сюда, бродяга. Работёночка есть.

Он рычагом, неторопливо, взвёл тетиву, вложил первый взрывной болт. Глубоко вздохнул, бросил взгляд на лежащие на крышке футляра два других (теперь, чтобы действовать максимально быстро, он должен был дважды подряд натянуть арбалет руками, без ворота) и, подняв блеснувшего шлифованными накладками скорпиона, нажал на скобу. Болт едва различимо мелькнул в сторону башни, и тотчас одна из привратных бойниц брызнула каменной крошкой и окуталась густым облаком пыли и дыма. Одновременно с этим прилетел к ним хлопок взрыва – со звуком незнакомым, непороховым. В тот самый миг за спинами Альбы и Бэнсона раздался пистолетный выстрел. Монах стремительно обернулся. Небольшой отряд легионеров, выбежавший к площадке перед мостом, поспешно рассеивался и втягивался назад, за угол.

– Молодец, Урмуль! – прокричал Альба, и париальный игрок [26], рассмеявшись, принялся торопливо набивать ствол новым зарядом.

А от башни долетел новый, со странным звуком, хлопок несильного взрыва. А Бэнсон, простонав, вытянул тетиву на взвод – и третий болт начисто снёс прочные, окованные железными полосами створки дверей.

– Бежим! – крикнул Альба, – уже откуда-то с середины моста.

Бэнсон и Урмуль, схватив оружие, бросились следом. Они только ещё подбегали к разбитой двери, а монах выпрыгнул к ним навстречу, вскинул мушкет и, взяв чуточку вбок, выстрелил в их направлении. Бэнсон почувствовал, как пуля, рявкнув сбоку от него, дюймах в двух или трёх, унеслась за спину, к отряду преследователей – и на площадке вновь послышались топот и крики. Оттуда тоже послышался выстрел – но неприцельный, неточный.

Вбежали в заполненное туманистым, странно пахнущим дымом помещение для охраны. Здесь лежали три тела. Послышался стон.

– Бэнсон! – крикнул монах. – Вот два мушкета и пистолет. И своего зверя взведи. Встаньте к бойницам – и стреляйте в любого, кто ступит на мост. Продержаться надо минут десять-пятнадцать, не больше!

И, выхватив жёлтый клинок, Альба побежал внутрь башни.

МЕТЛА ВЕЛИКАНА

Прошло, действительно, около десяти минут. Бэнсон и Урмуль сделали почти три дюжины выстрелов. Один из легионеров добежал до самых дверей, и Бэнсон, перевернув мушкет, остановил его ударом приклада. Около десятка легионеров лежали на мосту – по всей его длине.

Когда из недр башни, быстро приближаясь, послышался топот, двое друзей обернулись назад: Урмуль – с мушкетом Бэнсона (стволы его пистолетов были так раскалены, что засыпать в них порох стало опасно), Бэнсон – торопливо натягивая тетиву арбалета. Первый служитель пушечной башни с искажённым лицом, подбегая к нему, закричал:

– Мистер Бэнсон! Мы взяты в плен! Не трогайте нас!

И, повинуясь наставлению, полученному от монаха, сел, вытянув ноги, к стене. Рядом сели ещё человек четырнадцать или пятнадцать. Спустя минуту там же, в недрах, раздались приближающиеся возня и сопение, и появился мастер Альба с окровавленной Коброй. Следом за ним, пыхтя, шесть человек волокли огромную бочку, клеймённую чёрными черепом и костями.

– Встаём! – крикнул Альба, и сидящие послушно поднялись. – Флаг вперёд! – снова скомандовал монах и вытер с лица обильный горячий пот.

Кто-то из вставших выхватил большой белый лоскут – кусок чьей-то рубахи – и, размахивая им, медленно пошёл сквозь разбитые двери к мосту. За ним двинулись остальные. Последние шестеро, постанывая от напряжения, волокли, облепив по кругу, развёрнутую вертикально громадную бочку.

Голова процессии достигла отмеченного каменным углом поворота, и передние стали поспешно убегать за этот спасительный угол. Несущие бочку, медленно, на ощупь, перешагивая через лежащие тела, дотащили её до середины моста. Альба пронзительно свистнул. С видимым облегчением шестеро опустили тяжкую ношу на забрызганные кровью плоские камни моста и торопливо побежали к своим.