Мастер-Арфист

До начала следующего Падения осталось пятьдесят пять Оборотов. «Если, конечно, оно начнется», — мысленно поправил себя Дженелл. Многие были уверены, что Падения прекратились навсегда. У людей сложилось мнение, что Вейры были связаны неким странным договором о самоубийстве, а Бенден они оставили лишь для того, чтобы кто-то сохранил традиции всадников. Впрочем, любому здравомыслящему человеку ясно, что это — полная чушь. Что ж, по крайней мере, ему, Дженеллу, не придется решать еще и эту проблему. И, с облегчением вздохнув, мастер-арфист выбросил из головы все дневные заботы и уснул.

* * *

Вскоре после Окончания Оборота кашель Мерелан перешел в бронхит. В начале Оборота, когда стояла холодная погода, простуда была делом обычным — вот и Петирон с маленьким Робинтоном тоже простыли. Но они-то быстро справились с хворью, а состояние Мерелан все ухудшалось, и певица не могла больше заниматься вокальными упражнениями — ее тут же начинал душить кашель. Теперь ее здоровье всерьез тревожило Петирона — впервые за все время.

И не его одного. Бетрис и Джиния тоже забеспокоились: после родов Мерелан успела немного набрать вес, а теперь она начала быстро худеть.

— У тебя действительно нет в работе каких-нибудь крупных произведений — на той стадии, когда пора приступать к репетициям? — спросила Джиния у Петирона, вручив ему очередную бутылочку с лекарством для Мерелан.

Петирон неохотно покачал головой. Если бы не болезнь, он бы наверняка писал сейчас что-нибудь грандиозное для весенней Встречи.

— Ну, тогда вот что, — заявила Джиния. — Я случайно узнала, что мастер-арфист ищет наставника для одного холда в Южном Болле. Это как раз неподалеку от тех мест, где родилась Мерелан. Почему бы тебе не попроситься на эту должность? Думаю, там вполне смогут подыскать подходящее пристанище для небольшого семейства. К нам как раз прибыли торговцы Риткампа, они смогут довезти вас почти до самого холда Пири.

И прежде чем Петирон успел придумать достаточно убедительную причину, препятствующую немедленному отъезду из цеха, оказалось, что их пожитки уже погружены на вьючных животных, — так распорядился мастер Дженелл. Кроме того, он выделил Петирону и Мерелан двух хороших руатанских скакунов. Мастер Сев, глава торгового клана Риткампов, рад был оказать услугу цеху арфистов и охотно согласился доставить путников прямо в холд Пири.

— Если, конечно, мастер Петирон не против по вечерам разучивать с нашей детворой обучающие Баллады. Им позарез необходима учеба, — вежливо добавил Сев. — И, может быть, не откажется спеть песню-другую у вечернего костра?

— Вполне справедливое пожелание, — сказала Мерелан, заметив, что Петирон не спешит выразить согласие.

Она подмигнула супругу; Мерелан знала, что муж терпеть не может обучать начинающих, но сама она любила возиться с малышами. А поскольку она тоже была мастером цеха, то знала все обучающие Баллады не хуже Петирона.

У дочери предводителя торговцев был ребенок того же возраста, что и Роби, — хотя и не такой крепенький, как ее мальчик, подумала про себя Мерелан. Далма наверняка согласится приглядывать за обоими, пока Мерелан будет заниматься с детворой, — тем более что малыши могут играть друг с дружкой.

Мастер-арфист Дженелл очень обрадовался, обнаружив, что у него в распоряжении имеется цеховой мастер, которого можно направить куда-то на недолгий срок. Бетрис переговорила с целителем торговцев об уходе за Мерелан. Провожать отъезжающих вышли все обитатели Дома арфистов.

* * *

Хотя руатанские скакуны были прекрасно обучены и послушны, первую часть пути Мерелан проделала в фургоне Далмы — благо, это был настоящий дом на колесах. Она знала, что не сможет в нынешнем состоянии совладать с верховым животным. А Петирон, которому вообще редко приходилось иметь дело со скакунами, чаще всего ехал на козлах и беседовал с Севом Риткампом, или с его отцом, или с дядей — в общем, с тем, кто на данный момент вел караван. Сперва его терзали смятение и дурные предчувствия, но потом Петирон успокоился, и путешествие даже начало ему нравиться. Однажды он ненароком услышал, как торговцы хвалят руатанскую породу, и предложил старшему сыну Сева ехать на его скакуне. В результате Петирон обнаружил, что торговцы стали относиться к нему еще радушнее. Он даже стал снисходительнее к ночным посиделкам у костра: выяснилось, что в караване почти все умеют играть на том или ином музыкальном инструменте и исполняют достаточно сложные партии. У многих были хорошие голоса, и Петирон не раз дирижировал четырех-пятиголосным хором, исполняющим любимые Баллады торговцев, и обучал своих спутников новым песням.

— Они почти не уступают ученикам четвертого года обучения, — с некоторым изумлением сообщил он Мерелан после третьего такого вечера.

— Они занимаются этим просто ради удовольствия, — мягко заметила она.

— Если они станут петь лучше, это никак не испортит им удовольствия, — ответил Петирон. Ему показалось, что жена не одобряет его попыток научить торговцев петь более стройно и согласованно, и он немного обиделся.