Мастер-Арфист

— Подмастерье Шонегар. Вы просили об этой привилегии еще два Оборота назад, когда уезжали из цеха. Воспользуйтесь же своим правом.

Все тут же повернулись к Шонегару. Тот встал и с обычной своей хитрой усмешкой размеренным шагом двинулся к столу, за которым сидели ученики третьего года обучения.

Когда Шонегар остановился рядом с Робинтоном, тот попросту оцепенел. Разинув от изумления рот, он смотрел на Шонегара круглыми глазами.

— Закрой рот, прекрати на меня таращиться и вставай, — вполголоса произнес Шонегар. — Твой час настал — и иначе это произойти не могло.

И Шонегар расплылся в улыбке: его позабавил поднявшийся в зале потрясенный гул.

Робинтон все никак не мог переварить случившееся, но Шонегар не стал дожидаться, пока он освоится. Он попросту подхватил Робинтона под руку и заставил встать.

— Иди! Иди, Робинтон! — и с этими словами Шонегар, развернув юношу, потащил его к столу подмастерьев. — Иди, Робинтон, иди!

— Эй, не так быстро! — воскликнул мастер Уошелл. Он вскочил со своего места и, высоко вскинув руки, зааплодировал — а остальные присоединились к нему. Встал Бослер, хлопая в такт шагам Шонегара. И Бетрис встала — и остальные мастера, и Оголли, и Северейд, и даже повара столпились в дверях и присоединились ко всеобщему ликованию. Во всем зале остались сидеть только два человека — родители Робинтона. Мерелан плакала, а Петирон был так ошеломлен, что, похоже, просто не мог пошевелиться.

Робинтон понял бы и сам, даже если б Шонегар и не сказал ему об этом на ухо, что сейчас он расквитался со своим отцом единственным доступным ему способом — добившись успеха.

«Иди, Робинтон, иди!»

Робинтон шел меж столов, не стыдясь слез, текущих по лицу, и сглатывая застрявший в горле ком. Он старался держаться с достоинством, хотя у него дрожали колени. Шонегар, так и не выпустивший его руки, протащил Робинтона мимо главного стола.

Мерелан улыбнулась сыну сквозь слезы и послала ему ликующий взгляд. Ни она, ни Робинтон не смотрели в этот момент на Петирона.

Усаженный на последний свободный стул, Робинтон дрожал всем телом. Он едва понимал, что ему говорят остальные новоиспеченные подмастерья. Он заметил лишь, что у каждого из них на плече уже повязан шнур — знак нового звания, — а потом Шонегар повязал ему такой же.

— Подмастерье Робинтон отправится к мастеру Лобирну, в холд Плоскогорье. Мы надеемся, что этот здравомыслящий юноша избавит мастера Лобирна от множества проблем, — объявил во всеуслышание мастер Дженелл, а затем велел принести для новых подмастерьев бокалы и вино. В поднявшейся суматохе Петирон незаметно выскользнул из комнаты. А Мерелан осталась. И Робинтон подумал, что так оно и должно было быть.

Глава 9

Хоть Робинтон и припрятал многие памятные с детства вещи в просторных кладовых цеха, ему тем не менее предстояло отправиться навстречу своему первому официальному назначению с пятью битком набитыми сумками. Мерелан настойчиво советовала сыну переслать с барабанщиками весточку Ф'лону и попросить друга о помощи.

— Если ты прилетишь туда на драконе, это лишь укрепит твою репутацию, — решительно заявила она.

— И получится, будто я хвастаюсь, — возразил Робинтон.

— Ну, просили же о помощи другие, — не унималась Мерелан. Она сновала по маленькой комнатке, помогая Робинтону укладывать вещи.

Робинтон знал, что эту комнатку он покидает навсегда. Конечно, рано или поздно он вернется в цех, но будет жить вместе с другими подмастерьями. Со вчерашнего вечера Робинтон почти не видел отца, и его это не удивляло. Ничто больше не связывало его с отцом — ни как с родителем, ни как с учителем. И Робинтон не испытывал по этому поводу никаких чувств, кроме искреннего облегчения, — но очень беспокоился о матери. Она казалась такой хрупкой, и руки ее, когда она заворачивала дудочки и укладывала их в сумку, дрожали. Да, матери и сыну нелегко расставаться.

— Тебе же понадобится три скакуна, чтобы увезти весь этот хлам, — фыркнула Мерелан. Робинтон наклонился взглянуть, не плачет ли она, и мать улыбнулась ему. — Ах, сынок, как я буду по тебе скучать… — Она коснулась его руки; взор ее затуманился слезами. — Я буду очень по тебе скучать — но все-таки я очень рада, что ты получил повышение и тебе теперь нечасто придется сталкиваться с отцом.

— А что он… ну, он хоть что-нибудь сказал?

— Нет, — Мерелан с негромким смешком отвернулась и принялась копаться в сумке, перекладывая вещи. — Он вообще со мной не разговаривает — настолько он возмущен самим фактом, что ты стал подмастерьем. — Она пожала плечами. — Со временем он смирится, но, боюсь, никогда не простит Дженеллу, что все это провернули у него за спиной.

— Клянусь Скорлупой! Я об этом как-то не подумал!

Робинтону представилось, как отец изводит мастера Дженелла своим недовольством, и юноша невольно съежился.

— Да будет тебе, Роби. Мастер Дженелл прекрасно справляется с причудами твоего отца — да и я тоже. Покипит-покипит — и успокоится и напишет какую-нибудь новую вещь, чтобы я ее спела.

Робинтон схватил мать за руку. Она взглянула на сына.