Мастер Баллантрэ

— О, милорд, — закричал я, — вспомните о том, который остался в живых, вспомните о нем, о младшем вашем сыне, которого жена ваша также подарила вам, и о котором все мы слишком мало заботились, которому мы не помогли нести его тяжелый крест, вспомните об этом несчастном грешнике и забудьте о себе. Это ваша обязанность, этого требует ваш долг, ваш христианский Долг, и таким образом вы заслужите царство небесное. Вспомните о нем, как и он теперь думает исключительно о вас, это я знаю, потому что он сказал мне: «Кто сообщит об этом моему бедному старику-отцу?» таким тоном, которого я никогда не забуду. Вот для того, чтобы сообщить вам о случившемся и чтобы выпросить у вас прощение несчастному, я пришел к вам и лежу теперь у ваших ног.

— Пустите меня, пустите меня, я хочу встать! — закричал лорд и, оттолкнув меня, вскочил на ноги раньше, чем я успел встать. Голос его звучал теперь громко, лицо было бледно как полотно, а глаза совершенно сухие и взгляд какой-то напряженный.

— Вы слишком много говорите, — сказал он. — Скажите мне лучше коротко и ясно, где это происходило?

— В аллее из кустарников.

— А где мистер Генри? — спросил он.

Я сообщил ему о том, где я оставил его, после чего он на минуту задумался, а затем спросил:

— А мастер Джемс?

— Я оставил его лежащим на земле, между горевшими свечами.

— Как между свечами? — закричал он, подбегая к окну и отворяя его. — Как можно было оставить свечи. Ведь с улицы можно видеть, что делается в саду, когда он освещен.

— В такое позднее время никто не проходит, — возразил я.

— Ничего неизвестно. Один человек может пройти, — ответил он, — довольно и этого. Однако, послушайте, что это такое, что это за шум?

Это был шум весел, и я объяснил это лорду.

— Это свободные торговцы, — сказал милорд, — они проезжают мимо нас по заливу на своих лодках. Бегите, Маккеллар, потушите свечи. А я пока оденусь, и когда вы вернетесь, мы с вами рассудим, как лучше всего поступить.

Я спустился по лестнице и вышел из дому. Издали я уже видел свет, который свечи бросали на аллею, и я упрекал себя за свою неосторожность и за свою небрежность. Когда я подошел к месту трагедии, я стал упрекать себя еще сильнее за свою оплошность. Как оказалось, одна из свечей была опрокинута и потухла, в то время как другая горела и бросала яркий свет на замерзшую землю. Вследствие того, что ночь была такая темная, освещенное место казалось еще светлее. И вот, между свечами, посреди, находилось огромное кровавое пятно, а немного поодаль лежала окровавленная сабля мистера Генри, рукоятка которой была из серебра, но трупа мастера Баллантрэ нигде не было. Сердце мое остановилось, волосы стали дыбом, такое странное впечатление произвела на меня потрясающая картина, которую я увидел, и так жутко мне сделалось в то время, как я смотрел на нее. Я взглянул направо, потом налево, но тела мастера Баллантрэ нигде не было. Я стоял и прислушивался, не услышу ли я с какой-нибудь стороны шума или шороха, но нет, вокруг меня царила полная тишина, и не слышно было ни единого звука, словно я находился в пустой церкви.

Я погасил свечу, и в аллее сделалось теперь совершенно темно. Как только я остался впотьмах, мне показалось, будто целая масса народа окружает меня, — это были кусты по бокам аллеи. Убедившись в этом, я поспешил обратно в дом, понурив голову и предаваясь грустным, а вместе с тем и беспокойным мыслям. В дверях дома какая-то фигура встретилась со мной, и я готов был уже закричать от ужаса, когда, к счастью, я узнал, что это миссис Генри.

— Что, вы сообщили лорду о случившемся несчастье? — спросила она.

— Да, он выслал меня в сад, к телу, — ответил я, — но «его» в саду больше нет, именно «того», «за кем» или, вернее, «за чем» он меня выслал. Однако зачем вы здесь?

— Кого или чего больше нет? — спросила она.

— Тела мастера Баллантрэ, — ответил я. — Но зачем вы покинули вашего мужа? Почему вы не с ним?

— Вы говорите, что тела его больше нет в саду! Этого не может быть! — сказала она. — Пойдемте вместе со мной, я отыщу его.

— Теперь уже нельзя, я погасил свечу, — ответил я.

— Я отлично найду его и впотьмах, — сказала она. — Я знаю, как пройти по аллее, я ее достаточно хорошо изучила, и мне никаких свеч не надо… Пойдемте, дайте мне вашу руку.

Я, держа ее за руку, возвратился снова с ней к месту катастрофы.

— Осторожно, не запачкайтесь в крови, — сказал я.

— В крови! — закричала она и отскочила назад.

— Я думаю, что земля на месте трагедии должна быть пропитана кровью, — сказал я, — впрочем, я ничего не знаю, я впотьмах как слепой.

— Нет, — сказала она спустя некоторое время после этого — нет, нигде ничего не видно… Да не приснилось ли вам все это?

— О, я благодарил бы Бога, если бы это был сон! — воскликнул я. — Но, к сожалению, все это правда.

Она заметила лежавшую на земле саблю и подняла ее, но, увидев на ней кровь, далеко отшвырнула ее от себя.