Мастер белого шума (СИ)

— Неожиданно, — маг спрятал листок в карман мантии. — Особенно, ваша просьба активировать глушилку. А пентакль-генератор зачем? Мы же не на кладбище.

— Позже объясню. Не снимайте! — полковник предупредительно вскинул ладонь, снова зашелся в приступе кашля, нашарил платок. При этом от неловкого движения локтя со стола слетела на пол шахматная фигурка. — Вижу, аргумент не впечатлил. В чем, по-вашему, логическая нестыковка?

— В том, что сначала пропал бандит Фредди. Потом появился некий связной, отдаленно похожий на Фредди, если осветлить ему волосы и глаза. Потом, когда и эта внешность оказалась под угрозой разоблачения, ваш изворотливый и находчивый спрятался за стенами Академии, куда ваши структуры были до недавнего времени не особо вхожи, а криминальные — тем более.

— Я думал об этом, — кивнул менталист. — Я только об этом и думаю в последние двое суток. На первый взгляд сцепка Фредди-Связной-Фредди логичней, чем сцепка Даниэль-Связной-Фредди. Но только на первый. Младший Милар был осторожен, он не стал бы так открыто бродить по Командорграду, если бы чудом спасся. Это не просто риск, это уже безумие. Ни Молчун, ни Связной признаков безумия не проявляли, да и Рик еще держится.

— Мне кажется, вы перетрудились, — посочувствовал маг. — И давно. Как это вы так себя запустили? Чахотку сейчас излечивают за три дня, а вот заражать окружающих...

Полковник наклонился за лежавшей на полу пешкой, едва не упал лицом вниз, но успел опереться о стол.

— Простите, профессор. Это не чахотка, и это не заразно. Слово офицера. Это последствия... Неважно.

— Вы переигрываете.

— Вы не наблюдательны, Эспанса, мы уже давно не играем, — вяло парировал тот. Сгреб бумаги и спрятал в потайное отделение. Перевернув шахматную доску, кое-как расставил часть фигур по клеткам. — Понимаю, что благодарности не дождусь, но раскрою вам страшный секрет. На две трети раскрою, — через силу улыбнулся он. — Одновременное включение трех предметов — глушилки, вашего некромантического пентакль-генератора и спрятанной в этом кабинете безобидной, на первый взгляд, вещицы — так искажает поле, что практически полностью блокируется ментальный контроль. И энергетические допинги, к сожалению, тоже. Пока там, — менталист на миг возвел взгляд к потолку, — думают, что я потерял сознание от... переутомления. Скоро явится адъютант — проверить, что со мной случилось. Минут через десять. Пока его добудятся, пока добежит. Нам пора закругляться. Поймите же, наконец, я не враг ни вам, ни вашему потерянному одинокому волчонку. Если я прав, Даниэль в серьезной беде уже сейчас.

Черный маг не выдержал, тихо и горько рассмеялся:

— Какое открытие...

— Даже если не брать в расчет Лигу и ваших радикально настроенных коллег, — сердито блеснули на него серые, очень больные глаза. — Вмешалась третья сторона. Украденная Фредом некая ценность до сих пор не найдена. Теперь вспомните, что такое Клоака и что могут ронены, к которым, я уверен, вашему мальчику не посчастливилось попасть. И вам нетрудно будет догадаться об остальном: почему Даниэль стал так похож на убитого бандита, и кому это понадобилось. Сходство будет усиливаться вплоть до полной замены личности и памяти. Вот память Молчуна и нужна Клоаке.

— Вы, случайно, не увлекаетесь мистикой, господин Хайг?

— Вне зависимости от моих увлечений — если вы не примете экстренных мер, то навсегда потеряете внука.

— Позвольте вопрос. Если вы так уверены в своих подозрениях, почему Рик еще не арестован? — равнодушно поинтересовался маг.

— Все абитуриенты Академии — под защитой Ковена, а Лиге не хватает предварительных доказательств, чтобы санкционировать арест. Пока только я додумался сопоставить Рика и неизвестного роненского связного, но я опережаю наших же аналитиков буквально на пару дней.

— Я перестал вас понимать, полковник, — признался академик. — Вы ведь в опале у Семьи Командора, как нам известно. Вас понизили в чине, перевели в группу оперативного реагирования и отправили на столь опасную для вашего дара менталиста операцию. А потеря дара для человека вашего ранга и профессии равносильна самоубийству. Вам любой ценой нужно восстановить положение, и это задание было чуть ли не последним вашим шансом. Вместо этого вы совершаете странные для профессионала поступки. Вы не боитесь, что подобные действия уже критичны?

— Разумеется. Кто бы на моем месте не боялся? — усмехнулся Хайг, из последних сил сдерживавший приступ. На его лбу поблескивали капельки пота, а жилы на руках вздулись. — Но вы неправильно понимаете происходящее в этом кабинете и неправильно оцениваете. Я боюсь другого — ошибиться в вас, Эспанса. Боюсь, что неверно интерпретировал ваше подчеркнутое игнорирование жизни столь странно одаренного внука. Вы ведь до нашего разговора не были стопроцентно уверены, что Рик — это Даниэль, хотя и приставили к нему вашего ученика Грегора. У вас еще оставались сомнения. Не так ли? Но я поставил на то, что не ваших интересах, чтобы мальчика ликвидировали лигисты или ваши коллеги.