Мастер-Девил

— Дерек, а можно мне еще этого травяного чая? — спросила я, потому что мне не хотелось опять реветь у него на глазах.

Парень грациозно поднялся с кресла, направляясь в сторону кухни.

— Дерек, — предостерегающе окликнула его Кэтрин.

Тот обернулся и недоуменно посмотрел на нее:

— Что?

— Да так, ничего, — ответила она, махнув рукой. Дерек скрылся за дверью.

— Кэтрин, — повернулась я к ней, — Не думаю, что вы правы. Я знаю, кем являюсь для Кейна — только игрушкой. Он не делает из этого секрета, — последние слова мне с большим трудом удалось произнести ровно и не всхлипнуть при этом.

Кэтрин ободряюще похлопала меня по руке.

— Посмотрим, ладно? Мне все-таки кажется, что ты ошибаешься.

Вернувшийся Дерек протянул мне стакан с чаем. На этот раз я пила медленнее, различив непонятный, но приятный привкус.

— А что туда входит?

— Да так, я добавил успокаивающий настой, — ответил Дерек.

Я медленно допила чай и поставила стакан, чуть покачнувшись. В голове слегка зашумело, но я отнесла это на последствия стресса и бессонной ночи.

Кэтрин вдруг вскочила на ноги.

— Так, Эрика, марш в душ!

Я удивленно посмотрела на нее.

— Зачем?

— Потому что у тебя на голове воронье гнездо, а осталось два часа. Давай, давай, иди, — и она потянула меня за руку.

— Может, я пойду к себе? — нерешительно попыталась я сбежать, но Кэтрин была неумолима.

— Нет. Там Кейн, он или спит, или начнет тебя домогаться. Иди в нашу ванную.

Я покорно подчинилась. Брату или сестре Грейсонам просто невозможно сопротивляться, что бы там не говорил Дерек.

После душа Кэтрин усадила меня перед зеркалом и начала колдовать над моими волосами. Я закрыла глаза и расслабилась, отдаваясь легким движениям рук. Наверно, даже задремала, потому что слышала не четко, а как бы отдаленно, краем сознания, шум открываемой двери, громкий бас Мэтта, холодный и слегка презрительный голос Синтии, неясные шорохи и стуки.

— Эрика, — позвала меня Кэтрин, — Просыпайся, спящая красавица, пойдем.

Я поспешно открыла глаза и последовала за ней в гостиную, обратив внимание на то, что шея болит меньше. На мой вопрос Кэтрин только махнула рукой.

— Я смазала твои синяки мазью. Совсем не исчезнут, но болеть будут меньше. Так, а где, интересно, мой братец? — последние слова уже относились к теплой компании, уютно расположившейся в гостиной, — Мэтт, сходишь за ним?

— Зачем? — раздался позади нас знакомый голос, — Кэтрин, я давно здесь, просто уходил на кухню за пиццей.

Мне пришлось резко дернуться в сторону, пропуская его, но остатки дремоты привели к тому, что я пошатнулась и, естественно, рухнула на Кейна. Тот не удивился, удерживая коробки с пиццей одной рукой, а второй подхватывая и прижимая меня к себе. Знакомый аромат окутал меня, электрический импульс прошел по телу, и совершенно не хотелось отрываться от Кейна. Но я не хотела быть похожей на его потаскушек.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, осторожно выворачиваясь из его объятий.

— Не за что, — холодно, как всегда, ответил он, но в его голосе мне послышались нотки сожаления? Или на меня все еще действует проклятый стресс?

Вечеринка началась, как и десятки других вечеринок, на которых я была. Все дружно ели пиццу, запивая ее пивом и колой. Я попросила Дерека сделать мне еще чая — что-то я чувствовала себя слишком нервной в присутствии Кейна — и он принес мне целый кувшин. Больше никто пить чай не стал, так что весь напиток достался в полное мое распоряжение.

Неожиданное началось позже, когда пиццу съели, коробки и пустые банки убрали, а Дерек достал гитару. У него оказался приятный голос, а песню, которую он исполнял, я никогда раньше не слышала.

Я буду твоим,
Я пойму,
Я постараюсь
Позаботиться о тебе.
Ты будешь моей королевой,
Я буду твоим королем
И твоей любовью тоже,
Да, я буду.
Синь холмов Дерри —
Это цвет моей мечты,
Мечты, что каждый день
Становится реальностью…
Когда закончится день,
Я приду к тебе,
Восхищаясь твоим
Очарованием.
А затем посмотришь на меня
Прекрасными глазами,
И мы растворимся
В глазах друг друга…
Будь моей королевой,
Я буду твоим королем
И твоей любовью тоже…

Еще больше я удивилась, когда растроганная Кэтрин передала гитару Кейну. Тот взял, но недовольно предупредил:

— Кэтрин, про любовь я петь не буду, это по части Дерека.

Она согласно кивнула.

Кейн запел, и вот тут я поплыла. Его низкий голос удивительно хорошо сочетался с той мелодией, которая лилась из-под пальцев, а слова… Мне показалось, что в них он вкладывал что-то очень личное.