Мастер для эльфийки, или Приключения странствующего электрика

– Последние сто пятьдесят лет у нас в общине есть традиция. Все девочки влюбляются в Кора. Потом плачут, пряча слёзы от других. Потом бросаются в объятия первого встречного, думая, что Кор, который всегда приветлив и добр к своим, будет ревновать. Потом смеются, вспоминая эти слёзы. А после вздыхают с теплом о глупой безответной любви. Лишь бабушка смогла заполучить Кора себе. И да, я тоже плакала по этому идеалу эльфийского рода, тоже раз бросилась в объятия, тоже смеюсь, вспоминая. А ты?

– Дважды сходился с женщинами, но не получилось. Я привык странствовать. А они хотели меня посадить на цепь. Не смог.

Рина снова усмехнулась.

– Бабушка тоже подолгу ждёт Кора, который всегда уходит из дома, словно кот. И уже полтора века не гаснет их любовь.

– Старый драный кошак. Вольный хищник, – усмехнулся я. – Киса сейчас тоже по традиции влюблена в Кора?

– Да, – проведя носом по моей спине, ответила Рина и замерла.

Мы бы так и стояли, боясь нарушить момент, но из фургона снова раздался надсадный кашель.

– Иди, – тихо произнёс я.

Девичьи пальцы нехотя соскользнули с меня. Рина лёгким бегом умчалась к сестре. А я задрал лицо к небу. Мелкая морось падала на щёки, нос и губы, но уже не казалась такой противной. Скорее досадным недоумением. Верхушки деревьев с немым любопытством склонились надо мной, перешёптываясь на ветру, обсуждая нас. Как жизнь человека мимолётна для чистокровного эльфа, так и сам эльф промелькнёт яркой вспышкой мимо тысячелетней сосны или дуба. Может, потому эльфы и чтут Великое Древо, что ощущают над собой груз многих десятков веков, недоступных им самим. В природе эльфов почитать возраст, ибо тоже долгожители.

Я вздохнул, погладил стоящего смирно Гнедыша и в третий раз пробежался по упряжи. Уж кастрированному мерину точно неведомы мои переживания. Как-то сама собой снова поплыла улыбка. А потом…

А потом за спиной раздался громкий хриплый крик, принадлежащий незнакомой личности.

– Какого хрена?!

Схватившись за ремень ружья, я быстро развернулся.

– Тихо, парниша, не шали! Пушку опусти!

Я стоял и глядел на небольшую весьма колоритную компанию. А на меня, в свою очередь, были направлены многочисленные стволы ружей и револьверов и стрелы арбалетов.

Всего их было пятеро. Два гнома, причём из разных кланов. Человек, которого я тоже сперва принял за подземного коротышку. Молодая орчанка. И некто не очень высокий, до изящности тонкий и укутанный в чёрную одежду с глубоким капюшоном. На лицо намотан чёрный платок, отчего только глаза блестят.

Честно, не знал, как на это реагировать. Один гном, с чёрно-белой бородой из клана Барсука-оборотня. Второй из клана Золотого Червя. У него борода крашена ярко-оранжевой краской, а от середины лба до кончика носа шла ядовито-красная полоса. Но проблема в том, что эти два клан люто ненавидят друг друга. Даже в воспоминаниях Никиты видел эпизод, когда гном вырезал другого из боевого великана. Оба вооружены самозарядными арбалетами.

Человек был лет пятидесяти с пышными белыми бакенбардами. На нём помимо заправленных в резиновые сапоги штанов был надет прямо на голое тело бронежилет. Сверху желтоватый дождевик, распахнутый настежь. В руках помповый дробовик. Весьма примечательным был жетон гильдии химиков, свисающий с шеи на цепочке.

Орчанка же молода и достаточно симпатична… для орка. Всего тела не видно, но в носу блестело золотое кольцо, на ушах серебряные клипсы, на шее золотая цепочка с несколькими жетонами. Уши орков тоже острые, но не такие длинные, как у эльфов. Из одежды разгрузочный жилет поверх футболки, шорты цвета хаки, зелёный дождевик. На ногах ботинки с высокими берцами. Говорят, когда-то, ещё до конца света, жила прародительница гильдии сталкеров по имени Лара Крофт. Так вот, передо мной был орочий вариант этой легендарной личности. В руках у орчанки – точно такой же револьвер, какой мне достался от разбойника в качестве трофея, и обрез вертикалки двенадцатого калибра.

У фигуры в чёрном в руках блочный лук, хотя она явно не брезговала и револьверами. Во всяком случае, у неё на поясе висела кобура с огнестрелом.

– Мухомор, – произнёс гильдиец и, судя по тому, что отдавал команды, старшим был именно он, – обыщи. Дед, глянь в повозке.

– Всегда пожалуйста, – пробасил рыжий гном с ехидной физиономией на лице и медленно приблизился ко мне. Значит, красного червяка зовут Мухомором, а Дед – из барсуков.

Чёрно-белый долго и тоскливо сокрушался на гномьем, пока шёл к повозке. Он суетливо заглянул внутрь, а потом отпрянул, ибо из-под тента раздался протяжный визг.

– Самогоныч, тут девушки. Длинноухие, – протянул гном и снова забормотал.

– Разберёмся, – пробурчал человек, держа меня на мушке. – Килька, прикрой Деда.

На этот раз почти бесшумно, как тень, двинулась фигура в тёмном. Она пошла по дуге, держа лук на изготовку, но не натягивая тетиву. Не сомневался, что мастерски опрощается с этим оружием, и тот, кто захочет её пристрелить, не успеет выхватить пистолет.