Мастер дымных колец

Нет, не все прошло гладко. Да, посадочный бот был, слава богу, на месте, но заело замок. То ли он проржавел, то ли ключ погнулся, а может быть, просто от волнения, но землянин никак не мог открыть космический агрегат. В отчаянии даже пнул ногой по корпусу, и тот ответил командиру равнодушным металлическим гулом. Чертов утюг, ругался Петрович, прислонившись лбом к аппарату. Зря он оскорблял собственное детище. В полумраке посадочный бот был похож скорее на океанский броненосец со старым паровым сердцем, с отважным героическим прошлым, готовый сражаться и победить, а может быть, погибнуть в вечной баталии с тупым человеческим невежеством.

Потом вспыхнул свет. Взвыли тормоза, во дворик въехала машина. Кто-то преследовал капитана. Свет погас, и в наступившей тишине послышался шепот:

- Петрович?

- Урса?!

Из темноты появилась сестра милосердия.

- Так вот он какой, - Урса с удивлением потрогала корпус аппарата.

- Смешно, неужели ЭТО летает?

- Летает, - усмехнулся капитан.

Урса прошла вдоль корпуса, поглаживая шершавый чугунный бок.

- Да, он все правильно рассчитал.

- Кто?

- Господин главный врач. - Урса подождала мгновение, но Петрович молчал. - Неужели вы не поняли? Он специально подстроил убийство Мирбаха.

- Убийство, - едко повторил капитан. - Разве можно убить центрайца?

- Не надо, мне и так больно, - Урса подошла поближе к землянину. "Сбежит, голубчик, сбежит", - процитировала Урса. - Неужели вы хотели улететь, не попрощавшись со мной? - Медсестра поежилась. - Да открывайте же дверь, истукан.

- Дверь не открывается, - виновато признался капитан и покрутил ключом.

- Ну-ка, дайте, - она взяла ключ. - По-хорошему, надо бы его забросить подальше.

Она вставила ключ в замок и дверь легко открылась. Все у нее получалось в этот раз. Звездному капитану даже показалось, что рядом с ним не идеальное иноземное существо, но вполне земная смертная грешница. Они долго лежали в эпицентре невиданного, неуместного в командном отсеке хаоса материальных предметов, среди разбросанных в спешке деталей одежды и деталей аппарата. Бортовой журнал был придавлен сверху варфоломеевским башмаком, а старенькая армиллярная сфера была увенчана белым кружевным бюстгальтером с оторванным, неизвестной системы замком.

Чуть позже, на шее, в том самом месте, куда тыкал скальпелем Синекура, землянин почувствовал легкий удар трех горьких капель. Он приподнялся, заглядывая в печальные агатовые глаза. Урса пыталась улыбнуться.

- Видишь, покоритель вселенной, я плачу. Правда, это странно? Да и ты печален. Эй, Петрович, ты теперь человекобог, у тебя глаза в кавычках.

- Что?! - удивился капитан странной фантазии.

- Ты мне смерть заменил. Да, да. Посмотри же в зеркало как-нибудь повнимательнее, там у тебя печальные кавычки, с намеком, мол, все знаю, но ничего поделать не могу. Так и смерть - она все знает, но ничего с собой поделать не может. Она тоже всегда с сожалением смотрит, с пониманием, но все это в кавычках, потому что приходит как-нибудь невзначай и все делает по-своему. Бесповоротно. - Урса вдруг поправилась: - Прости, я говорю глупости. Ты думаешь, я - дурная бесконечность, совсем ничего не чувствую? Что проку в моем бессмертии, если ты, небольшой временной отрезок, сделал меня счастливой, а я, я, разве я могу кого-нибудь сделать счастливым? Ты не смотри, что я плачу.

Все вы с ума посходили, подумал капитан. Синекура тоже называл меня мастером смерти.

- Подожди, - она слегка оттолкнула его. - Скажи, ты нашел то, что здесь искал?

- Меня нашли, - он попытался поцеловать ее.

- Я серьезно, - не соглашалась она с игрой. - Ты искал будущее для своего народа?

Капитан скривился.

- Ну ладно, я буду молчать, иди ко мне, - сказала Урса, но вдруг вскрикнула: - Ой, что это?

- Где?

- Да вот же, - Урса протянула сморщенный коричневый орех.

Урса надкусила каштан, а Петрович состроил гримасу.

- Он же не съедобный, - и отобрал талисман. - Это с Земли.

- Странная у вас планета, - Урса задумалась. - Планета несъедобных каштанов.

- Нет, не планета, город, - поправил ее Варфоломеев. - Я его подобрал на вершине холма в Южном городе прошлой осенью. - Капитан задумался на мгновение, вспоминая что-то.

- У вас там была деэксгумация?

- Деэксгумация? - переспросил Петрович. - В некотором смысле была, глаза его стали колючими и злыми. - Много народу перевели. Строили будущее, а построили прошлое. Пирамида, пирамида, - повторил Варфоломеев. - Урса, мне кажется, у вас тоже кто-то начал строить пирамиду, но как, почему люди добровольно идут на это? - Он закурил сигарету и глубоко затянулся. - Почему, почему вопреки демократии такое свинство, вопреки свободе, вопреки частной собственности? Что же делать, куда бежать дальше? Я мечтал открыть новые пространства, но куда же деваться теперь?

Урса следила за ним, затаив дыхание.

- Ты сейчас напомнил мне одного человека.

- Центрайца?

- Не скажу.

- Ну-ну.

- Не обижайся, ты улетаешь, а я остаюсь навсегда жить. Я вышла из очереди на гильотину. Понимаешь?

- Да, - он поцеловал ее. - Но я пока не улетаю.