Мастер дымных колец

Варфоломеев улыбался, это была правда. Позволил себе расслабиться. Болела шея, болела душа. И вот наконец человеческая реакция, злая, добрая, неудержимая. Кажется, он второй раз совершал посадку на эту странную планету, но теперь не в зыбкий, обманчивый мираж, а на твердую, с питательным перегноем почву.

- Давай закурим, Феофан, - предложил землянин.

15

Евгений, как его поставили, так и стоял у матового окна, покрытого кристаллами прошлогоднего снега, и прислушивался со страхом, не зазвенит ли еще колокольчик, не зацокают ли костяные копытца? Нет, кажется, успокоилось. Он лег и стал засыпать под завывание раннего зимнего вечера. Вдруг послышался легкий шорох или даже скрежет. Евгений приподнял с кушетки голову и посмотрел на окно. Шорх, шорх, - кто-то извлекал звуки высохшим деревянным смычком. Это ее знак, это знак ему. Сколько прошло времени с тех пор, как про него совсем забыли? Неделя? Месяц, два? Он не считал дней, их все равно было слишком много. Где она была раньше, почему не пришла и не разъяснила следствию? Ах нет, он не в праве, он должен знать: раз она не приходит, значит, не может. Но вот же пришла! Евгений добрался до окна и сквозь решетку тихо постучал. Не слышит - шорх, шорх, продолжает звать наобум. Что же, Евгений постучал погромче. Кажется, услыхала. Шорох прекратился, музыкант поднял смычок, дожидаясь вступления напарника в нужном музыкальном месте.

Тук, тук - полетел сигнал через оконный проем, огибая чугунные прутья. Шорх, шорх - ответили снаружи. Тук, тук, тук - не унимались костяшки худых пальцев. Шорх, шорх, шорх - радостно поддержала сухая веточка. Разыгрались, разговорились. О чем? Не понять. Неужели их секретный язык потрудней инопланетного будет?

Уж поэкономнее, отговорились вскоре. Евгений первым отступил. Все ж таки он здесь в тепле, да и поздно. Вот и свет зажгли, пусть идет домой, расскажет отцу, обрадует, жив, здоров, мол, Евгений, в своем уме, нотную грамоту не забыл. Он дождался, пока прекратятся последние попытки за окном, и лег обратно. Теперь и у него снова замаячила надежда. Напрасно его уверяли, будто ему все приснилось - и Застава, и Соня, и их взаимопонимание. Ха, Евгений улыбнулся, - фотомонтаж, фальшивка. Оптика не человек, соврать не может. Но главное - теперь, теперь он знал, Соня не забыла его. Ведь если бы она забыла его, это было бы куда хуже. Зачем тогда ему голая замерзшая степь, как бы и ни любил он северную природу? Ох-хо-хо, сильно изменился Евгений. Выходит, не для того он бежал на полюс скуки, чтобы скучать вместе со всеми. Евгений покраснел, ему стало стыдно за эту догадку. Выходит, он все-таки на что-то надеялся, на что-то похожее, только прятал надежду поглубже, как бы и не думал о ней, но знал, лелеял мечту найти брильянт в болотной топи.