Мастер Игры

Назовем эту неразрывную связь всего живого высшей ре­альностью. Относиться к ней можно двояко. С одной стороны, разум стремится отойти от этой взаимосвязан­ности, сосредотачиваясь на различиях между предмета­ми, вырывая объекты наблюдения из окружения и анали­зируя их как отдельные и независимые сущности. В край­нем выражении эта тенденция приводит к появлению высокоспециализированных отраслей знания. В совре­менном мире мы можем встретить множество проявле­ний этой тенденции — деление на отдельные, букваль­но микроскопические специальности в университетах, узкая, если не сказать чрезвычайно зауженная, специали­зация в науке и других отраслях знания. Да и в культуре в целом наши современники склонны проводить разде­ления между связанными и даже перекрывающимися об­ластями, бесконечно толкуя о тончайших, едва заметных различиях. Скажем, они разделяют военное и граждан­ское общество, хотя в условиях демократии провести границу совсем не так просто. (Не исключено, что раз­деление, даже отчуждение людей друг от друга по таким формальным признакам, как профессиональная принад­лежность, — хитроумная идея власть имущих, воплоще­ние принципа «разделяй и властвуй».) На таком уровне мышления теряется ощущение взаимосвязанности жиз­ни и явлений, а узкоспециализированные идеи и пред­ставления рискуют превратиться в нечто малопонятное и оторванное от жизни.

С другой стороны, у мозга обнаруживается и противо­положная тенденция, когда он старается искать связи между всем на свете. Такой подход обычно преобладает у людей, стремящихся к знаниям настолько глубоким и обширным, что у них невольно возникают ассоциации из разных областей. Хотя подобную тенденцию легче всего можно заметить у истинных мастеров, на протя­жении истории мы можем наблюдать движения и фи­лософские учения, благодаря которым подобный воз­врат к реальности широко распространился в культуре, стал частью духа эпохи. Так, в древности на Востоке возник даосизм, а на Западе стоицизм — оба этих тече­ния существовали на протяжении многих веков. В дао­сизме определяющей была концепция Пути, в стоициз­ме — Логоса, Божественного закона, объединяющего все живое в единый организм. Вот как говорит об этом

Марк Аврелий: «Чаще размышляй о связи всех вещей, находящихся в мире, и об их взаимоотношениях. Ибо все они переплетены между собою и поэтому в содру­жестве друг с другом следуют друг за другом в опреде­ленном порядке. Это объясняется непрерывностью движения, общей согласованностью и единством сущ­ности».

Возможно, ярчайшим примером было Возрождение, эпоха, символом и культурным идеалом которой стал «универсальный человек» — человек с универсальным подходом к освоению мира, которому удалось бы соеди­нить все отрасли знания и реализовать себя в различных сферах деятельности, по интеллектуальной мощи при­близившись к Создателю.

Не исключено, что сегодня мы наблюдаем первые при­знаки возврата к реальности Возрождения в его совре­менной форме. В науке первые семена этого были заро­нены уже Фарадеем, Максвеллом, Эйнштейном — уче­ными, которых интересовали связи между явлениями, силовые поля, а не отдельные частицы. В более широком смысле многие ученые в наши дни активно ищут и уста­навливают связи между различными специализациями — так, например, нейробиология пересекается с огромным числом других научных дисциплин. Мы видим все воз­растающий интерес к комплексным теориям, затрагива­ющим одновременно такие непохожие области, как эко­номика, биология и компьютеры. Мы можем видеть это и в расширении нашего мышления до понимания экоси­стем, открывающего путь к осмыслению динамических взаимосвязей в природе. Заметно это и в медицине, на­щупывающей разумный и здравый подход к организму как единому целому. За этой тенденцией будущее, по­скольку в конечном счете разум, собственно, и нужен нам для того, чтобы связывать нас с реальностью.