Мастер иллюзий

Чистое Творчество ограничено множеством условностей и запретов. Некоторые из запретов придуманы людьми, другие созданы самой природой. Один из таких запретов – на манипуляции с материей в чужом домене. По большому счету, это даже не запрет, а физическая невозможность. Может, кто-то и умеет ее обходить, – абсолютных правил в Чистом Творчестве нет, на то оно и творчество, – но мне такие люди прежде не встречались. Пока я не встретила Галушкину. Либо она уникальна… либо…

И тут я наконец задумалась.

Мелкие странности, на которые я обязательно обратила бы внимание, не будь так зациклена на себе и собственных страхах во время первого похода в котлован. И во время перелета. А особенно – похода через лес… Я уже давно понимала, хоть и не задумывалась над этим, что Галушкина далеко не так глупа, как пытается выглядеть. Даже странно, почему в нашем училище у нее была такая репутация. В конце концов, если девчонка плохо учится, ведет себя как зашуганная серая мышка и постоянно помалкивает, – это же еще не повод считать ее дурой?!

«Да она вообще не дура! – посетило меня озарение. – Дура – это я! Галушкина не выказала никакого удивления при виде Пятна Страха, потому что… потому что Пятно Страха ей прекрасно знакомо! А не боится – потому что оно не представляет для нее опасности!»

И по дороге сюда непрерывно намекала – типа, не ходи со мной, тут дорога плохая… А я опять сюда влезла…

Я вскочила на ноги. Быстрее, добраться до полянки, где остался вход…

– Почему вдруг такая спешка? – раздался знакомый голос за спиной.

Я обернулась, как ужаленная. Возле березы, метрах в двух от края, стоял давешний мужик в вязаной шапочке и резиновых сапогах, которого я окрестила Лесником. Должно быть, он следил за мной уже давно.

– Здравствуйте, – пробормотала я, пятясь к обрыву.

Мужик наклонился и подобрал с земли пакеты с продуктами.

– Пошли, – кратко скомандовал он и направился куда-то в глубину березняка, даже ни разу не оглянувшись, чтобы проверить – иду я за ним или нет.

Я пошла. А что мне еще оставалось?

Вскоре березы расступились, и мы вышли к дощатому некрашеному забору. За забором росли пышные кусты сирени и барбариса, в глубине двора виднелся большой деревянный дом – с красивыми резными наличниками и «полотенцами» в северном стиле. Лесник толкнул калитку и вошел во двор. Я сунулась было за ним, но калитка захлопнулась прямо перед моим носом.

– Геля! – раздался голос Галушкиной.

Она топталась возле крыльца, и вид у нее был почему-то виноватый, как у нашкодившей собачки. Лесник прошел мимо нее в дом, как мимо пустого места.

– Вот ты где! – обрадовалась я. – Я уж боялась, что тебя раздавили!

Галушкина только улыбнулась.

– Ты как тут оказалась? Почему я не видела, как ты выбралась из котлована?

– Нашла подходящую нору, – непонятно объяснила она. – Там, на стройке, много нор.

– Чьих?

Галушкина не успела ответить – на крыльцо вышел Лесник. По прежнему игнорируя Галушкину, несколько мгновений смотрел на меня с непонятным выражением, а потом сказал:

– Ну что ж… Мать как раз думает, что подавать на ужин.

Я только захлопала глазами. Это что он имеет в виду? Это он в каком смысле?

– Она со мной, – быстро заявила Галушкина.

– Правда?? – мужик наконец соизволил обратить на нее внимание. – И какой смысл в этом заявлении?

На меня они даже не глядели. Мое мнение никого не интересовало.

– Тебе ясно было сказано – никого сюда не водить? Тебя предупреждали, чем это закончится?

Галушкина смело взглянула на него и с вызовом сказала:

– Я думала, к друзьям это не относится.

– Друзьям? – иронически переспросил мужик. – Или шпионам?

– Мы с Гелей друзья, правда?

– Д-да, – ошалело подтвердила я.

– Можно, я ее провожу? Она сама отсюда дороги не найдет. – Галушкина опять умильно захлопала ресницами.

– Пап, а я говядины купила. И свиных котлет килограмм, на косточках. Мама их любит…

Лесник, все еще хмурясь, посмотрел на нее, на меня, подумал… и усмехнулся.

– Опять в супермаркете замороженное мясо покупала? Лень остановку до рынка пройти?

Галушкина поняла, что гнев сменили на милость, и сразу оживилась.

– А можно Геля здесь немного побудет?

– Нет! – отрезал мужик. – Пусть скажет спасибо, что ее отсюда выпустили.

– Спасибо, – выдавила я.

Мужик одарил меня суровым взглядом.

– Это был последний раз, – сказал он.

Он подошел к калитке и показал куда-то в кусты, куда уходила тропинка от крыльца.

– Туда иди, и выйдешь прямо к станции Удельная.

– А я? – влезла Галушкина.

– А ты сиди дома. Ты наказана, – Лесник еще раз повернулся ко мне и добавил:

– Появишься еще раз – разговор будет совсем другой.

И ушел в дом. Галушкина разочарованно помахала мне рукой и последовала за ним.

Глава 5. Джеф открывает карты

На вручение дипломов Галушкина не пришла. Чего-то подобного я и ожидала. Джеф тоже куда-то запропастился. И вообще училище словно вымерло. Учительская закрыта на ключ. В коридорах тихо, как в музее в выходной, только солнечные лучи дрожат на старом паркетном полу. Ни директора, никого – одна вахтерша на входе. Ну и где тут выдают дипломы? Может, я время перепутала?