Мастер иррационального

Обычно мы этого боимся. Мы пытаемся соблюсти дистанцию. Нам кажется, что необходима защита: кто-то может попытаться нас унизить, кто-то может сделать нам больно. И мы ограждаем свое существо от возможной опасности, стараясь держаться на некотором расстоянии даже от тех, кого любим.

Адольф Гитлер боялся женитьбы, он не мог допустить, чтобы кто-то находился в его комнате, пока он спит, — кто его знает… ведь все вокруг такие чужие… Он женился за три часа до своей смерти, когда бомбили Берлин. Речь шла всего лишь о нескольких часах…

Посреди ночи он пригласил в бункер священника и женился. Его друзья говорили ему:

— Какой в этом смысл, ведь ты готовишься выпить яд?

Он отвечал:

— Сейчас брак мне уже не опасен. Я умру женатым. Эта женщина всегда хотела выйти за меня замуж, а я все откладывал.

Самозащита потеряла смысл. Обручившись, молодожены приняли яд и отправились в астральное свадебное путешествие.

Мы боимся подпускать других людей к себе. Этот страх всегда живет в нас. Но человек должен отказаться от защиты и осознать, что он — с учителем. Ты должен просто открыться. Оставь дверь открытой. В нужный момент учитель войдет — не физически, просто новая энергия запляшет в твоем существе.

Утверждение Риндзая весьма примечательно.

Как-то Риндзай сказал: «Кто бы ни пришел ко мне, я не ошибусь. Я буду точно знать, откуда он явился».

Риндзай говорит не о каком-то месте, откуда, вероятнее всего, может прийти человек, а о пространстве, в котором этот человек пребывает, — о состоянии сознания этого человека.

Если в его появлении будет что-то особенное, он окажется таким, словно он потерял себя.

Он появится спотыкаясь, ища опоры. Он будет выглядеть… в его глазах ты прочтешь, что он потерялся. Он не знает, куда и зачем идет. Подобная ситуация характерна для большинства людей. Никто не знает верного направления — все ищут путь на ощупь.

Риндзай хочет сказать: «Я никогда не ошибаюсь в людях. Я вижу, откуда пришел человек, в каком пространстве он находится. Я вижу, колеблется ли он, неуверен ли он в себе, ищет ли он наставничества или же напичкан заимствованными знаниями и его эго раздуто, как будто он знает все».

Если в его появлении не будет ничего особенного, он окажется таким, словно он сам себя связал веревкой.

На первый взгляд может показаться, что люди свободны. Никто как будто бы не связан веревкой по рукам и ногам. И все-таки приглядись повнимательнее. Ты увидишь — к каждому человеку привязано множество веревок, тянущих его одновременно в разные стороны. Это приводит к диссоциации — расщеплению личности.

Можно называть эти веревки любовью, амбициями, ревностью, завистью, ненавистью. Как их ни называй, они все равно остаются веревками. Если твой ум занят каким-либо из перечисленных чувств, это чувство превращается в веревку.

Лишь незанятый ум знает, что такое свобода. Со стороны кажется, что люди свободны, однако Риндзай говорит о незримых веревках. Ты можешь ощутить эти веревки — свою привязанность к матери, к отцу, к жене, к мужу, к детям, к друзьям, к врагам.

Это произошло в 1948 году, после того как застрелили Махатму Ганди. Джиннах, который хотел создать на территории Индии независимое мусульманское государство и много лет боролся с Ганди, сидел в саду и читал газету. К нему подошел секретарь и сказал, что Ганди мертв. Секретарь не поверил своим глазам, увидев слезы Джиннаха. Не сказав ни слова, Джиннах встал и удалился в свой кабинет. Собственно говоря, в тот момент Джиннах умер. Он заболел и больше никогда не покидал своей комнаты.

Его часто спрашивали:

— Почему ты так огорчился? Ты был совершенно здоров, а когда услышал о смерти Ганди…

Джиннах отвечал:

— Сейчас я вижу — у нас возникают какие-то отношения даже с врагами. Нет Ганди, нет и меня. Если индус мог застрелить Ганди, меня может застрелить мусульманин.

Пока Ганди был жив, Джиннах отказывался от охраны, заявляя: «Даже мысль о том, что мусульманин может посягнуть на мою жизнь, абсурдна. Я сражался за то, чтобы подарить мусульманам собственную страну». В тот день, когда Ганди убили, Джиннах окружил себя телохранителями.

Никто не мог подумать, что смерть Ганди будет для него таким ударом. Он сам не мог в это поверить: «Я должен радоваться, что Ганди мертв, но мои глаза полны слез. С его смертью я потерял самого себя, ведь я посвятил свою жизнь борьбе с ним. Полжизни ушло на борьбу». Джиннах умер несколько месяцев спустя.