Мастер харакири

Гуляев подошел тихо, минуту наблюдал за доктором, и показалось, что сейчас он еще ниже опустит голову и прямо за столом заснет. И тогда Гуляев улыбнулся и постучал. Постучал негромко, но врач почему-то вздрогнул. Наверное, испугался. Уставился на парня в «пилоте» у окна. Сразу бросилась в глаза бледность его лица. «Скорее всего наркоман», – решил врач и не стал сбрасывать с двери цепочку. Чуть приоткрыл дверь, чтобы можно было разговаривать.

– Что вы хотели? – спросил доктор, внимательно вглядываясь в глаза ночного визитера. «Какой у него нехороший взгляд», – подумал врач и на всякий случай отошел от двери, чтобы тот не схватил его за халат.

– Открой дверь, ну чего ты? Боишься, что ли? – улыбаясь, проговорил Гуляев, сожалея, что не может дотянуться до противного докторишки.

– Зачем? Что вы хотели? – озабоченно спросил врач, своевременно вспомнив про инструкцию, запрещающую в ночное время пропускать подозрительных лиц в больничные корпуса.

Прямо за стеной приемного отделения находилась комната, где хранились наркотические вещества. В ней не было окон и дверь обита железом. Но наркоманов это не останавливало, и уже были случаи вооруженного проникновения через двери приемного отделения.

И теперь по ночам у них дежурили милиционеры вневедомственной охраны.

– Да я только спросить хотел. – Гуляев чуть не всплакнул. – К вам час назад привезли девушку с ножевой раной в живот. Оксану Кузьмину…

– Ах, Кузьмину, – у врача отлегло от сердца. «Значит, он пришел не за наркотиками», – подумал он и сказал: – А Кузьмина умерла.

– умерла? – переспросил Гуляев, испытывая некоторое сожаление. Ведь спешил, ехал сюда с желанием прикончить ее, отомстить.

– Слишком тяжелое ранение у вашей Кузьминой, – доходчиво стал объяснять врач.

Гуляев не успел обернуться. Услышал позади себя до неприятного знакомый голос:

– Не открывайте ему дверь. Это убийца. Он с ножом.

Врач замер от растерянности.

В четырех метрах от дверей из темноты появился парень в кожаной куртке, с обрезом в руке.

– Ну что, ублюдок! На этот раз ты не уйдешь от меня.

Лешка наставил стволы обреза на Гуляева. Единственное, что удерживало его от выстрела, – это боязнь зацепить доктора. Встал, чертяка, прямо за Гуляевым.

Незаметно врач вытянул руку и нажал кнопку звонка, сигнал для милиционера вневедомственной охраны.

Гуляев обреченно опустил голову и медленно повернулся к Лешке, чуть приподнял руки на ширине плеч.

– Ты собираешься меня убить? Или сдать ментам? Выбирай.

Что лучше, Лешка и сам не знал, медлил, не стрелял.

– Ну, давай, решай. Или я к тебе подойду. Уж я-то знаю, как мне поступить с тобой, – зло произнес Гуляев и плюнул себе под ноги.

– А я решил, – сказал Лешка и направил стволы Гуляеву в голову. – Ладно, ублюдок, подыхай!

В этот момент дверь резко открылась, и из вестибюля выскочил молоденький милиционер с пистолетом на изготовку. Увидев, что Лешка собирается выстрелить в человека с поднятыми руками, ни слова не говоря, он выстрелил Лешке в грудь.

Лешку словно толкнули. Он отшатнулся назад, но еще стоял на ногах. Обрез упал на асфальт, и милиционеру не пришлось стрелять в него еще раз.

– Он вас чуть не убил, – сказал возбужденно милиционер Гуляеву, оправдываясь за выстрел.

Гуляев захохотал смехом нездорового человека и опустил руки. Обернулся к милиционеру.

Салага мент стоял от него буквально в метре.

– Спасибо тебе, – сказал он хлопающему глазами милиционеру. – Ты избавил меня от лишних хлопот.

Почти неуловимое для глаза движение рукой, и милиционер вздрогнул от удара в живот, хватанул ртом воздух.

Рывок ножа вверх, и на мышиного цвета кителе появилось большое кровавое пятно.

Майор Калинин с лейтенантом Шевелевым уже бежали к дверям больницы.

Увидев оперов, Гуляев забежал в вестибюль, схватил дежурного врача за волосы и, прикрывшись им, как недавно прикрывался Ксюхой, приставил к его животу нож.

– Тихо ты, – прошипел ему в самое ухо. – Не дергайся, если не хочешь, чтобы твои кишки расползлись по асфальту.

Калинин и Шевелев стояли и чувствовали себя бессильными перед этим убийцей. Он может преступить закон, плюнуть на все, потому что он вне закона. А они – нет, потому что – менты. И обоим стало обидно.

А Гуляев крикнул:

– Менты, если не хотите, чтобы я его замочил, бросьте свои «стволы». Ну! Кому я говорю, суки!

Калинин и Шевелев не ответили, как бы раздумывали, стоит ли выполнить требование убийцы?

И вдруг короткий, неуловимый взмах руки, и дежурный врач, истошно завопив от боли, схватился за правое ухо.

Ворот его белого халата залила кровь.

Убийца бросил к ногам оперов отрезанное ухо.

– Сейчас я раскрою ему пузо, если вы не бросите «стволы»!

– Нам лучше его послушаться, – сказал Калинин на правах старшего и, положив пистолет на асфальт, ногой отшвырнул его в сторону.

– Все, все, Гуляев. Не убивай его. Мы уже кладем «стволы» и отходим. Ты можешь уйти. Но не убивай врача, – крикнул майор и толкнул в бок Шевелева.

Тот тоже положил пистолет на асфальт.

Гуляеву нравилось, что менты подчиняются ему, и он подумал, как когда-то: «Все оказывается доступно и просто, если делать по уму».