Мастер-класс для диверсанта

— Товарищ полковник, чего мы в объезд поедем? Давайте я вам короткий путь через дворы покажу.

— Показывай, — разрешил Чернышов.

Ему было жалко времени, потраченного в комендатуре впустую, и хотелось попасть на автовокзал как можно быстрее.

Следуя указаниям сержанта, Ветров свернул во дворы, но уже вскоре вынужден был остановиться, когда машина заехала в тупик. Дорогу машине перекрывал оставленный строителями вагончик.

— Куда теперь? — недовольно осведомился Ветров, обернувшись к сержанту.

Сержант молчал. По его виду Ветров понял, что другой дороги сержант не знает.

— Чего ты надулся как мышь на крупу? Показывай дорогу, — приказал Ветров.

— Да сколько помню, всегда здесь ходили, — неуверенно забормотал сержант.

— Ходили! — передразнил его Ветров. — Машина, между прочим, пошире твоей задницы. Мимо вагончика она никак не протиснется.

Сержант втянул голову в плечи и молчал.

— Ну что, возвращаться, Павел Андреевич? — спросил Ветров.

— Не надо, товарищ полковник, — вдруг возразил сержант. — Мы почти приехали. Вон за тем домом уже и автовокзал. — Сержант даже вытянул руку, показывая направление.

— Ладно, идем пешком, — ответил Чернышов.

Почувствовав поддержку Чернышова, сержант пулей вылетел из машины и, рванувшись к строительному вагончику, закричал:

— Тут пройти всего метров двести, не больше! Мы из комендатуры на автовокзал всегда по этой дороге ходим.

Друг за другом оперативники пробрались мимо строительного вагончика и вслед за сержантом направились к автовокзалу.

Артем Ветров, идущий последним, успел отойти от вагончика не более чем на десять шагов, когда сзади оглушительно рвануло. Обернувшись, он увидел, как в небо взлетели разорванные куски брезентового тента, закрывающего кабину «уазика». Тут же резкая боль обожгла Артему лицо. В строительном вагончике, принявшем на себя основной удар взрывной волны, вылетели стекла, и несколько разлетевшихся во все стороны осколков царапнули Ветрова по лицу. В первый момент после взрыва оперативники ФСБ и сержант из военного патруля застыли в оцепенении, а потом как по команде бросились к оставленной машине.

«Уазик» лежал на боку. Кабины как таковой не существовало. Взрыв уничтожил подушки сидений, выбил все стекла и сорвал дверцы. Можно было сказать, что от машины осталась только искореженная ходовая часть да двигательный отсек с сорванной крышкой капота. Павел Чернышов ближе всех приблизился к машине, но быстро отошел назад, почувствовав запах бензина.

— Назад! — приказал Чернышов. — Сейчас может произойти второй взрыв.

Ветров и Муромцев не заставили начальника повторять приказание дважды и сразу же отошли на безопасное расстояние. Сержант вообще не приближался к машине. Он все еще был в состоянии шока.

Второго взрыва не произошло. Вместо этого машина загорелась. Она вспыхнула вся разом, словно уже была пропитана бензином. В одно мгновение пламя охватило искореженный кузов, трансмиссию и двигательный отсек. Огонь уверенно уничтожал то, что еще сохранилось после взрыва. Огонь вообще обладает способностью приковывать к себе внимание людей. Четыре человека стояли и завороженно смотрели, как догорает машина, в которой они должны были умереть. Павел Чернышов первым вышел из оцепенения.

— Надо сообщить в комендатуру. Пусть сюда пришлют оперативную группу, да и пожарных тоже надо вызвать, — сказал он.

— На автовокзале есть телефон, — вспомнил сержант, с трудом оторвав взгляд от горящей машины.

— Отставить! — по-военному коротко возразил Чернышов. — Отправляйтесь в ближайший дом и с квартирного телефона сообщите обо всем в пожарную часть и в комендатуру, — приказал он Ветрову и Муромцеву.

Ветров и Муромцев бегом отправились выполнять приказание, а Чернышов с сержантом остались возле объятой пламенем машины. «Если и можно было что-то понять после взрыва, то теперь огонь уничтожил все следы», — с досадой подумал Чернышов.

* * *

Первым на место взрыва вместе с комендантским патрулем прибыл майор Осипов. Практически следом за патрулем подъехала пожарная машина. Пожарные сразу же начали тушить догорающую машину, а контрразведчик подошел к стоящим в стороне оперативникам.

— Как это произошло, Павел Андреевич? — спросил он у Чернышова.

— Определенно сработало взрывное устройство, — ответил Чернышов. — Если отбросить всякую фантастику вроде того, что в этом тупике мы наехали на противотанковую мину нажимного действия, остается только одно: взрывное устройство мы привезли с собой.

— Ничего не понимаю, — нахмурился Осипов. — Что значит «с собой»?

— Мина уже была в машине, когда мы садились в нее. В вашей машине, Сергей Владимирович.

У Осипова перехватило дыхание: «Этот везучий полковник обо всем догадался. Если мина была в машине, кто еще, кроме владельца машины, мог ее подложить? — Сергей Осипов почувствовал, как у него немеют кончики пальцев. — Сейчас полковник скажет: руки! И вытащит пистолет или наручники». Но вместо этого Чернышов сказал совсем другое:

— А ведь эта мина предназначалась вам, Сергей Владимирович. Ведь ее подложили не куда попало, а в машину офицера военной контрразведки.