Мастер-класс для диверсанта

– Товарищ полковник, чего мы в объезд поедем? Давайте я вам короткий путь через дворы покажу.

– Показывай, – разрешил Чернышов.

Ему было жалко времени, потраченного в комендатуре впустую, и хотелось попасть на автовокзал как можно быстрее.

Следуя указаниям сержанта, Ветров свернул во дворы, но уже вскоре вынужден был остановиться, когда машина заехала в тупик. Дорогу машине перекрывал оставленный строителями вагончик.

– Куда теперь? – недовольно осведомился Ветров, обернувшись к сержанту.

Сержант молчал. По его виду Ветров понял, что другой дороги сержант не знает.

– Чего ты надулся как мышь на крупу? Показывай дорогу, – приказал Ветров.

– Да сколько помню, всегда здесь ходили, – неуверенно забормотал сержант.

– Ходили! – передразнил его Ветров. – Машина, между прочим, пошире твоей задницы. Мимо вагончика она никак не протиснется.

Сержант втянул голову в плечи и молчал.

– Ну что, возвращаться, Павел Андреевич? – спросил Ветров.

– Не надо, товарищ полковник, – вдруг возразил сержант. – Мы почти приехали. Вон за тем домом уже и автовокзал. – Сержант даже вытянул руку, показывая направление.

– Ладно, идем пешком, – ответил Чернышов.

Почувствовав поддержку Чернышова, сержант пулей вылетел из машины и, рванувшись к строительному вагончику, закричал:

– Тут пройти всего метров двести, не больше! Мы из комендатуры на автовокзал всегда по этой дороге ходим.

Друг за другом оперативники пробрались мимо строительного вагончика и вслед за сержантом направились к автовокзалу.

Артем Ветров, идущий последним, успел отойти от вагончика не более чем на десять шагов, когда сзади оглушительно рвануло. Обернувшись, он увидел, как в небо взлетели разорванные куски брезентового тента, закрывающего кабину «уазика». Тут же резкая боль обожгла Артему лицо. В строительном вагончике, принявшем на себя основной удар взрывной волны, вылетели стекла, и несколько разлетевшихся во все стороны осколков царапнули Ветрова по лицу. В первый момент после взрыва оперативники ФСБ и сержант из военного патруля застыли в оцепенении, а потом как по команде бросились к оставленной машине.

«Уазик» лежал на боку. Кабины как таковой не существовало. Взрыв уничтожил подушки сидений, выбил все стекла и сорвал дверцы. Можно было сказать, что от машины осталась только искореженная ходовая часть да двигательный отсек с сорванной крышкой капота. Павел Чернышов ближе всех приблизился к машине, но быстро отошел назад, почувствовав запах бензина.

– Назад! – приказал Чернышов. – Сейчас может произойти второй взрыв.

Ветров и Муромцев не заставили начальника повторять приказание дважды и сразу же отошли на безопасное расстояние. Сержант вообще не приближался к машине. Он все еще был в состоянии шока.

Второго взрыва не произошло. Вместо этого машина загорелась. Она вспыхнула вся разом, словно уже была пропитана бензином. В одно мгновение пламя охватило искореженный кузов, трансмиссию и двигательный отсек. Огонь уверенно уничтожал то, что еще сохранилось после взрыва. Огонь вообще обладает способностью приковывать к себе внимание людей. Четыре человека стояли и завороженно смотрели, как догорает машина, в которой они должны были умереть. Павел Чернышов первым вышел из оцепенения.

– Надо сообщить в комендатуру. Пусть сюда пришлют оперативную группу, да и пожарных тоже надо вызвать, – сказал он.

– На автовокзале есть телефон, – вспомнил сержант, с трудом оторвав взгляд от горящей машины.

– Отставить! – по-военному коротко возразил Чернышов. – Отправляйтесь в ближайший дом и с квартирного телефона сообщите обо всем в пожарную часть и в комендатуру, – приказал он Ветрову и Муромцеву.

Ветров и Муромцев бегом отправились выполнять приказание, а Чернышов с сержантом остались возле объятой пламенем машины. «Если и можно было что-то понять после взрыва, то теперь огонь уничтожил все следы», – с досадой подумал Чернышов.

* * *

Первым на место взрыва вместе с комендантским патрулем прибыл майор Осипов. Практически следом за патрулем подъехала пожарная машина. Пожарные сразу же начали тушить догорающую машину, а контрразведчик подошел к стоящим в стороне оперативникам.

– Как это произошло, Павел Андреевич? – спросил он у Чернышова.

– Определенно сработало взрывное устройство, – ответил Чернышов. – Если отбросить всякую фантастику вроде того, что в этом тупике мы наехали на противотанковую мину нажимного действия, остается только одно: взрывное устройство мы привезли с собой.

– Ничего не понимаю, – нахмурился Осипов. – Что значит «с собой»?

– Мина уже была в машине, когда мы садились в нее. В вашей машине, Сергей Владимирович.

У Осипова перехватило дыхание: «Этот везучий полковник обо всем догадался. Если мина была в машине, кто еще, кроме владельца машины, мог ее подложить? – Сергей Осипов почувствовал, как у него немеют кончики пальцев. – Сейчас полковник скажет: руки! И вытащит пистолет или наручники». Но вместо этого Чернышов сказал совсем другое:

– А ведь эта мина предназначалась вам, Сергей Владимирович. Ведь ее подложили не куда попало, а в машину офицера военной контрразведки.