Мастер-класс от десантуры

После той встречи Лавров несколько раз звонил Лере, но ее телефон не отвечал. Может быть потому, что как раз в это время она была в полете, где, как известно, сотовую связь необходимо отключать. А может быть… О том, что Лера могла сделать так, чтобы он не мог до нее дозвониться, Андрей не хотел даже думать. Хотя они виделись всего несколько раз, он сам того не заметил, как привязался к этой бойкой, прямолинейной, может быть, чуточку взбалмошной девушке. И вот после нескольких недель молчания она позвонила ему сама.

— Здравствуй, Андрей, — как будто даже с теплом в голосе поприветствовала Лера.

Но он тут же понял с беспощадной определенностью: вместе им быть не суждено. В ее голосе, внешне теплом и задушевном, Лавров услышал приговор, окончательный и бесповоротный.

— Здравствуй… — стараясь говорить без тени разочарования или обиды в голосе, ответил он. — Лера, ты позвонила, чтобы сказать, что мы расстаемся? Тебе уже сделали предложение, и ты выходишь замуж?

Ответом ему было довольно-таки долгое молчание, после чего девушка растерянно произнесла:

— Господи… Мысли ты, что ли, читаешь? Андрей, прости, если я тебя обидела, но…

— Лера, к чему этот заупокойный тон? — приятельски перебил ее Лавров. — Конечно, я от этого не сказать чтобы в восторге… Но ничего, мне не впервой. К тому же я уже был женат. Так что переживем! Желаю тебе удачи и семейного счастья.

— Спасибо… — почему-то опустошенным голосом тихо обронила девушка. — Андрей, знаешь, мне очень жаль, что все так получилось. Но я вот что хочу тебе сказать. В числе всех своих несомненных достоинств ты имеешь одно, которое сродни недостатку, поскольку оно может отпугнуть от тебя очень многих женщин — ты слишком проницателен. Иногда это даже пугает. Но я надеюсь, что ты все же найдешь свое настоящее счастье. Еще раз прости, и — прощай!..

В трубке раздались короткие гудки. Бросив телефон на пассажирское сиденье, Лавров прибавил газу. В глубине души он и до этого разговора подозревал, что их мимолетный, эфемерный роман обречен на такой вот невеселый финал, но тем не менее услышанное не могло его не разочаровать. Он ощутил нарастающую досаду и недовольство всем и вся. Однако тут же спохватился — разумно ли в такой ответственный момент предаваться всяким там душевным терзаниям? Сейчас ему как никогда нужно было сохранять спокойствие и выдержку. Как-никак он отвечал не только за себя, но и за жизни подчиненных, с которыми уже завтра ему предстоит отправиться на выполнение ответственнейшего задания.

«А ну-ка, хватит разводить нытье, — Андрей мысленно одернул себя, стараясь внутренне вновь войти в колею привычных дел и забот. — Нашел время! Тоже мне Ромео, блин, выискался. Все! Забудь! Так, что там у меня на утро?»

Лишь бегло вспомнив все, что ему предстояло сделать за сегодняшний вечер и завтрашнее утро, Лавров моментально почувствовал, как надвигающийся на него «девятый вал» текущих проблем без остатка вытесняет еще минуту назад казавшиеся ему безграничными горечь и уныние…

Глава 3

…Андрей сидел в купе вагона скорого поезда и молча смотрел в окно на проносящиеся мимо села и полустанки, леса и перелески, на колонны машин, стоящие у железнодорожных переездов с пронзительно дребезжащими звонками, на призрачно пролетающие мимо встречные составы. Только теперь он мог позволить себе хоть немного расслабиться. И вчерашний вечер, и сегодняшнее утро выдались как никогда напряженными. Собственные сборы, в том числе подготовка дорожного «сухпая», много времени не заняли. «Сухой паек» в дорогу Лавров подготовил себе сугубо штатский — чтобы даже в мелочах не походить на военного.

«Прикид» он выбрал себе не босяцкий, но и не в духе «хайлайфистов» — легкий костюм спортивного стиля и обычный «треник» с футболкой для путешествия в вагоне. То же самое по его рекомендациям должны были себе подобрать и парни. Но им это сделать было гораздо сложнее. В армии солдатам «гражданка» не положена, поскольку ее наличие подразумевает возможность хоть разок, да сорваться в самоволку. Однако Андрей прекрасно знал: у запасливых каптенармусов можно найти что угодно, вплоть до модельных шмоток от Дольче и Габбана. Поэтому в течение прошлого вечера все тринадцатое отделение, говоря по-народному, прибарахлилось с головы до ног. Воспользовавшись тем, что ночь им была предоставлена для подготовки в дорогу, спецназовцы постарались подогнать вещи сообразно своей стати и вкусам.

Прибыв утром в расположение батальона, Лавров только мог развести руками — до того его подчиненные стали непохожи сами на себя. Но их вид он оценил достаточно высоко — совсем недавно полученные ими чужие вещи сидели, как влитые. Теперь со стороны спецназовцев можно было принять за компанию студентов какого-нибудь гуманитарного вуза, с вечным стремлением подчеркнуть свою индивидуальность, самовыразиться и отстоять право на непохожесть мнений.