Мастер-класс по неприятностям

– Ребята, я не знаю, как поступить. Я отвечаю за вас перед вашими родителями, перед нашей школой. Но я боюсь не ответственности, я боюсь за вас. В этих обстоятельствах мы должны уехать. Обязаны уехать. – Он опять надолго замолчал и обвел нас всех грустными глазами. – Но… Нам еще долго жить вместе. И я думаю, какими глазами мы будем смотреть друг на друга, если уедем? И бросим хороших людей в беде.

– Становись! – вдруг голосом нашего Полковника заорал Никита. – Равняйсь! Смирно-вольно! Кто желает завтра уехать – два шага вперед!

Никто не шагнул. Я думаю, кто-то из наших ребят, конечно, хотел бы удрать, но никто из них не захотел бы показать себя перед всеми трусом и подлецом.

– Хорошо, – мягко сказал Бонифаций. – Но я ставлю три условия. Никакой самодеятельности без согласования со старшими – раз. Дисциплина – два. Бдительность – три.

– И работа – четыре! – подытожил Никита.

Но работа не шла. Мы с надеждой и волнением ждали возвращения Атакова. Надеялись, что отключение энергии – просто ошибка, чья-то небрежность.

Но надежды наши не сбылись, а опасения оправдались.

…Атаков резко затормозил, едва не загнав «газельку» на крыльцо. Ногой распахнул дверь, на какое-то короткое время исчез; какой-то послышался шум в комнате бухгалтера – и Атаков снова появился в дверях. Но не один. Он крепко держал за воротник своего «надежного» соратника Мая Мартовича. Бухгалтер таращил испуганные глаза и попискивал, как пойманный суслик. Атаков придержал его на верхней ступеньке, отпустил его ворот и дал Маю Марковичу оглушительного пинка пониже спины. Бухгалтер, распластав руки крыльями, миновал в полете все ступени и плюхнулся брюхом на землю. Встал на четвереньки, помотал головой и, вскочив, помчался вдаль. В начале аллеи он остановился, обернулся и погрозил кулачками:

– Ты дурак, Атаков! Солдафон! Ты не знаешь, против кого ты попер! Вспомни своего дружка Панасенко!

– Ах ты дрючок трухлявый! – взорвался Атаков. – Стой, я тебе добавлю!

– Нет я! – заорал Никита. Он как раз держал в руке здоровенное зеленое яблоко, крепкое и несъедобное, как булыжник.

Май Мартович резво пригнулся. Но он не знал, что Никита, помимо всяких единоборств, играл еще во всякие игры с мячом, в теннис там, в гольф, в регби. И сделал при броске упреждение. Яблоко с хрустом врезалось в загорелую лысину и разлетелось в мелкие дребезги. Бухгалтер так и сел, вернее, опять плюхнулся.

– Никитин! – у Бонифация, казалось, вот-вот выпрыгнут глаза, вытаращенные от возмущения. – Ты не в школе!

– Вот именно, – спокойно сказал Никита. – Разве я когда-нибудь швырял в вас яблоки на уроках?

Бухгалтер убежал, а мы узнали, что и пинок ногой, и щелбан яблоком он получил заслуженно. Оказалось, что ферму Атакова, как самого несговорчивого фермера, давно уже, образно говоря, окружали. И бухгалтер здесь играл очень важную и очень подлую роль. Это он предупреждал братков и перекупщиков о том, когда и с чем Атаков поедет на рынок. Это он искажал платежные документы так, что ферма оказалась в долгах.

– Так, – сказал Атаков, сдвигая шляпу на затылок, – переходим на аварийное электроснабжение.

На случай всяких непредвиденных обстоятельств ферма была оборудована несколькими дизелями, которые крутили генераторы и давали ток. Нужно было срочно их наладить и запустить. И в первую очередь накачать воду в аварийные цистерны.

Мы взялись за дело. А между делом я спросил Атакова про его дружка Панасенко.

– Тоже был здесь фермером. Тоже отказывался от услуг перекупщиков и не делился с братками…

– И что?

– Была гроза. Начался пожар. И ферма кончилась.

– Молния ударила? – спросил Мальков.

– Ага. – Атаков усмехнулся. – Только не одна. Штук пять разом. В офис, где сгорела вся документация и все наличные деньги. В скотный двор, в гараж, где была вся техника, в мастерскую…

– Вот гады!

После ужина мы собрались на своем сеновале, и пока Атаков совещался в конторе с Бонифацием, посовещались сами.

– Нужно организовать оборону! – брякнул Мальков. – И на ночь ставить часовых у всех объектов. И вооружиться.

– Чем? – усмехнулся Никита. – Рогатками?

– Я подумаю.

– Подумай. Ты у нас самый умный.

– Ты у нас самый сильный. А что сильнее силы, Никита?

– Две силы. Или три.

– Хитрость.

– Точно! Давайте выроем ров вокруг всех полей, садов и огородов и запустим туда наших ужей из оврага.

Мальков посмотрел на него, задумчиво так: сила есть ума не надо. И сказал:

– Димон, ты говорил, что в кладовке какой-то старый пулемет стоит.

Рассмеялись все, даже я. Мальков не улыбнулся.

– Завтра покажешь мне и Матафону.

Тут смеяться не стали. Матафон – мастер на все руки, Малек – всему голова. Вполне может что-нибудь у них получиться.

Никита назначил часовых, определил время смены постов и приказал всем спать. Первое условие Бонифация (насчет инициативы) мы уже нарушили, так что хоть на дисциплине отыграемся.

Спали мы плохо. Тревожно было. Задремывали. Но как только вдруг затихали цикады и лягушки, все сразу просыпались – кто их спугнул? Не коварный ли ночной враг?