Мастер-класс по убийству

Вот это был уже другой разговор! Первое впечатление бывает обманчиво. Я придвинулся поближе к столу и подробно изложил Иванову ставшие известными мне новые важные обстоятельства. Иванов внимательно, не перебивая, не задавая вопросов, слушал и делал пометки шариковой ручкой на чистом листе бумаги. Когда я закончил, он откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

– Очень интересно, – наконец проговорил он. – Но непонятно, как эти факты упустили предшественники. Все лежало на поверхности.

– С этим мы еще разберемся. В этом деле много казусов, – сказал я.

– Давайте перейдем к конкретике, – сказал Михаил. – Кстати, можете называть меня по имени.

– Принято, – с удовольствием согласился я.

– Какое направление работы будет в настоящий момент приоритетно? – спросил Михаил.

– В первую очередь необходимо допросить всех установленных свидетелей. Затем провести осмотр квартиры, где проживала Волкова с участием специалистов-экспертов. Я уверен, будут обнаружены следы совершенного преступления.

– Хорошо, – сказал Иванов, – это пока технические вопросы, а что еще?

– Вызвать Маркова и допросить в качестве свидетеля по уголовному делу.

Михаил задумался.

– Это будет непросто выполнить.

– Почему? – удивился я.

– Дело в том, что Дмитрий Марков является заместителем главы муниципального образования, а в настоящее время баллотируется как кандидат в депутаты Законодательного собрания.

– Когда он успел и за какие заслуги? – удивился я.

– Замом назначен два года назад, а сейчас – по воле избирателей, – развел руки следователь. – Вы об этом разве не знали?

– Он мне об этом не рассказывал, – ответил я.

Слова Михаила меня удивили и насторожили. Административный фактор? Возможно! Если учесть давление сверху, то пассивность Алиева легко объяснима и понятна: все дело в воспитании и южном менталитете, предусматривающем беспрекословное подчинение начальнику и безусловное следование его указаниям. Тогда почему вывели из игры Луценко? Да потому, что Ивану всегда было плевать на ранги и должности. Он всегда честно делал свое дело. Здесь же ушел в сторону. Непонятно, кто же за всем этим стоит, если Ивана удалось продавить? Не может этого быть! Я слишком хорошо его знал. Теперь я был убежден, что начальник криминальной полиции выжидал, а теперь решил отыграться, но не лично, а используя меня. Я не исключал и политической подоплеки. Если это так, нам с ним не по пути. С ролью буфера в чьей-то темной игре я был категорически не согласен.

– Неужели все так безнадежно? – спросил я.

– Почему безнадежно, – ответил следователь. – Доложу руководству, а там посмотрим.

– Понятно, – сказал я. – Тогда допросите свидетелей.

– Я не против, – сказал Иванов и взял ручку. – Говорите их данные.

* * *

Иванов добросовестно допросил всех, в том числе и Белкину, к которой я его отвез и присутствовал при допросе. Михаил оказался следователем дотошным и психологом хорошим. Как Клавдия Михайловна ни отбрыкивалась от дачи показаний – своего добился. После проведенного опознания чемодана вынес постановление о проведении обыска. В суде все прошло без сучка без задоринки. Судья санкционировал наше право перелопатить бывшую квартиру Волковой снизу и доверху.

Прибыв на место обыска, Иванов предъявил постановление новому хозяину Кондратьеву. Тот, заранее предупрежденный мною, особенно не волновался.

– Проходите, пожалуйста, смотрите. – Он гостеприимно развел руками.

– Подпишитесь о том, что вы ознакомлены с постановлением, – попросил Михаил.

Кондратьев расписался. После этого Иванов предложил ему добровольно выдать предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. Кондратьев недоуменно пожал плечами:

– Нет у меня ничего.

После этого следователь отдал команду «Фас». Опера и эксперты заполнили жилое пространство.

Обыск начался с комнаты. Кондратьев благодушно наблюдал за сотрудниками, прохаживающимися вдоль стен, заглядывающими под мебель и в шкаф. Потом в действие вступила тяжелая артиллерия – эксперты. Услышав треск срываемого линолеума, Кондратьев бросился на кухню и попытался вмешаться в процесс. Его дальше порога не пропустили, и он со слезами на глазах наблюдал, как его кухня превращается в незавершенный строительный объект.

Затем раздался шум из ванной комнаты. Там специалисты демонтировали и снимали ванну.

Кондратьев заметался по квартире, как загнанный зверь.

– Почему вы так волнуетесь? – спокойно поинтересовался Иванов.

– Так квартира моя… – Кондратьев не мог дальше говорить и лишь беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная волной на берег.

– Присядьте и успокойтесь, – жестко сказал следователь и попросил судебно-медицинского эксперта дать хозяину успокоительного.

– Есть следы, – услышал я голос криминалиста.

Мы с Ивановым прошли на кухню. Эксперт отогнул край покрытия и показал на пятна бурого цвета.