Мастер крушений

– Ладно, хорошо.

– Не понял, ваше высочество.

– Говорю, хорошо. Что ей надо?

– Не говорит. Не понимает нашего языка, принц. Но вот что мы обнаружили.

Адмирал не без брезгливости передал Тибо засаленный замшевый кошель. В нем лежали монеты трех королевств, в том числе острова Кириоля, и медальон с изображением маленькой девочки.

– Приведите ее ко мне, – распорядился Тибо.

Дорек впустил в каюту юную девушку, мулатку с короткими курчавыми волосами и зелеными глазами. Она была в мужской одежде, совершенно мокрой, болтавшейся на ней, словно на вешалке. В отличие от адмирала, она без смущения глядела принцу в глаза, пока он рассматривал ее. Лицо круглое, лоб высокий, взгляд недоверчивый, но прямой. Она смотрела на Тибо, будто все про него уже знала, и он отвел глаза.

– Как тебя зовут?

– Меня зовут Эма Беатрис Эхея Казареи, – с достоинством ответила девушка.

Тибо искоса взглянул на адмирала, тот сердито поджал губы. Факт, что девушка внезапно заговорила на их северном наречии, его не порадовал.

– Не могу определить акцент, – заметил Тибо. – Откуда ты родом?

– Я знаю семь языков, на трех говорю свободно, на четырех не очень.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Не ответила.

Тибо не стал настаивать. Он считал, что желание откровенно поговорить рано или поздно приходит само собой. Так он считал, потому что был честным, откровенным человеком и вырос в справедливом королевстве.

– Что тебе понадобилось на нашем судне?

– Работа.

– Ты уже выходила в море?

Адмирал вмешался в разговор:

– Принц! Надеюсь, вы не думаете сделать из нее матроса? Вспомните, что…

– Я сообразительная, хватаю все на лету, – прервала его девушка.

– Верю, – улыбнулся Тибо, тогда как Дорек сердито насупился. – Что тебе грозит? От чего сбежала?

– Сбежала из города, где сытно едят только мошенники.

– Так. А кто тебе сказал, что мы не мошенники?

– Обезьянка сказала. История с рагу.

– Говоришь, обезьянка… – Тибо замолчал, а потом попросил: – Покажи руки.

Девушка протянула руки – ладони она ободрала, когда лезла по канату, а пальцы были в чернилах.

– Знакомое лицо… Где я мог ее видеть? – пробормотал Тибо себе под нос.

Без пышных вьющихся волос, которые так понравились Феликсу, девушку-писца узнать было нелегко. После долгой-предолгой паузы Тибо сказал:

– Адмирал Дорек передаст тебя своему помощнику Гийому Лебелю, тот распорядится.

– Ваше высочество, возражаю! – чуть не закричал адмирал.

Глаза у него бегали, он был в ужасе и заранее пытался придумать, как скрыть позорную историю от короля Альберика.

– Почему?

– Ваше высочество, мы не можем оставить у себя эту… казарку! Вы прекрасно знаете, как моряки суеверны! Женщина на корабле – к беде! Женщины приносят беду!

– Из суеверия моряки отращивают бороды до земли и покупают амулеты дороже золота. По-вашему, это им помогает?

– Помогает, не помогает, но, если хочешь управлять судном, люди должны быть довольны.

– Значит, она у нас будет мальчиком.

– Мальчиком! Легко сказать, ваше высочество!

Ох как не хотелось адмиралу Дореку подчиняться капризу принца! Тибо уже не раз впутывал его в неприятности. Адмирал терпел принца, но представить его королем не мог. Тем не менее Тибо и на этот раз сумел настоять на своем.

– Рассмотрим все возможные варианты, адмирал! – предложил он. – Мы можем вернуться в Кириоль. Но там нас ожидает расправа. Можем бросить эту, как вы пренебрежительно называете ее, казарку, в море. Но лично я предпочел бы оставить ее до поры до времени на шхуне.

Адмирал промолчал. Он опять заинтересовался потолком. Из всех неприятностей, какие ему преподносил принц, эта, вероятно, не худшая. Тибо повернулся к девушке, которая слушала их разговор с невозмутимым видом и неподвижным взглядом.

– Сможешь исполнять работу юнги?

– Смогу.

– Значит, договорились. Передайте ее на попечение вашего помощника, адмирал. Дайте ей сухую одежду и найдите гамак. Столоваться будет со всеми. Пусть напишет свои инициалы на кружке и миске. Вместо сундучка для вещей можно выдать ей бочонок. Главное, подберите ей работу. В общем, пусть будет юнгой.

– Но…

– Дышите глубже, Дорек. И намекните команде: если кто-то обидит новичка, пусть пеняет на себя.

Не прошло и получаса, как девушка превратилась в худенького смуглого паренька. Она плотно замотала себе грудь и надела матросскую робу – штаны до щиколоток, подвязанные на поясе веревкой, застиранную рубаху с завязками и линялую косынку на голову от пекущего солнца. На ветру одежда полоскалась на ней, как слабо натянутый парус.

Против всех ожиданий морской болезнью она не страдала. Легко, как белка, лазила по веревочным лестницам на мачты. Штурман Бушприт отправил ее даже на смотровую площадку на грот-мачте, и она оттуда долго всматривалась в горизонт. Потом вздохнула с облегчением: остров Кириоль исчез.

Новичок внимательно выслушивал наставления, кивал и тщательно, как примерный ученик, выполнял задания. Движения его отличались точностью и мягкой грацией. Перед новичком все задирали носы, каждый на свой лад, и даже матросы разговаривали с ним небрежно и свысока. Дорек не выходил из каюты, ссылаясь на головную боль. Он сердился.