Мастер ликвидаций

Снимок Павла Андронова, обнаруженный в планшетке, сразу приобщили к делу. Кто-то из оперативников тут же вспомнил, что схожий по приметам человек уже разыскивается по подозрению в убийстве гражданки Нечаевой. Сверили фоторобот с фотографией Андронова – попадание в десятку! Через двадцать пять минут на столе начальника криминальной милиции Северного округа лежало досье на Павла Николаевича Андронова, 1962 года рождения, коренного москвича. После пятнадцатиминутного совещания было решено направить к дому Андронова и по адресу агентства «ВОЛАНД» группы спецназа. План захвата вырабатывался в спешке: время поджимало. Исходя из данных биографии подозреваемого, который много лет служил в элитном подразделении «Альфа», от него можно было ждать сюрпризов. Вплоть до вооруженного сопротивления. Поэтому бойцы, выехавшие по адресам, были экипированы по всей форме – бронежилеты, каски, «пээмы». Трясясь в микроавтобусе, бойцы шутили, смеялись, пытаясь спрятать охватившее их волнение. Ведь никто из них не мог дать стопроцентной гарантии, что после окончания операции они вернутся в отделение в полном составе. Однако на этот раз мрачные прогнозы, слава богу, не оправдались – ни в квартире на Котельнической набережной, ни в агентстве на Малой Бронной Павла Андронова не оказалось…

3

В доме царила такая тишина, что без малейшего усилия можно было услышать шелест листвы раскинувшихся под окном яблонь. Кресло-качалка, камин, хорошие сигареты и, главное, давно забытое чувство умиротворенности – об этом можно было только мечтать. Казалось, здесь, в этом забытом богом местечке, время остановило свой бег. И, если бы не телевизор в углу да не электронные часы на нем, вряд ли можно было бы с полной уверенностью сказать, какой на дворе век: двадцатый, двадцать первый или, к примеру, девятнадцатый?.. Эх, если б еще не мысли о дочери! От них на душе теплее, но одновременно понимаешь, как безнадежно ты далек от нормальной человеческой жизни.

«А может быть, просто старею…» – грустно усмехнулся Павел и бросил короткий взгляд на часы.

На табло светилось «8.46», но Павел никак не мог заставить себя расстаться с удобным креслом. Ночь он провел в этом заброшенном особняке, но, вопреки ожиданию, совершенно не выспался и не отдохнул. Как ему хотелось плюнуть на все и помчаться в Москву, принять душ, повалиться в родную постель! А Пономарева отдать на растерзание людям Саранского. Пусть допрашивают по полной программе, пусть вырывают у него признание: на кого эти ребятишки пахали и сколько бабок получали за свою грязную работу.

Именно так Павел и собирался поступить, но в последний момент передумал. Все утро он размышлял о Пономареве и пришел к мысли, что их судьбы в чем-то схожи. Обоим, в силу определенных обстоятельств, пришлось стать палачами, обоим приходилось убивать по приказу. Только у Павла, в отличие от Пономарева, не было никаких шансов вырваться из адского колеса. А вот Пономареву он мог дать такой шанс.

«Если расскажет мне все, я не сдам его Саранскому. Россия велика, пусть катится на все четыре. Документы можно сделать любые, были бы бабки. А с чистыми документами проще начать новую жизнь… – откинувшись на спинку кресла, Павел вновь закрыл глаза и принялся мысленно убеждать себя, что поступает правильно. – Может, когда-нибудь и мне повезет так же. Недаром говорят, что жизнь – это бумеранг… Нет, я сделаю это не ради себя, а ради Светланки. Пусть даже она об этом никогда не узнает…»

Он грустно усмехнулся, представив себе реакцию Маргариты, окажись она рядом. «Какого черта ты ударился в благотворительность? – спросила бы она. – Господи, Павел, хватит витать в облаках! Да посмотри на рожу этого бандита! Как только ты его отпустишь, он пристрелит тебя из-за угла!»

Увы, столь страстного монолога сегодня он не услышит. Даже по телефону. Во время потасовки Пономарев наступил на свой сотовый да так «удачно», что тот приказал долго жить. Других средств связи в доме не оказалось. А звонок Маргарите был бы более чем кстати.

«Интересно, думает она сейчас обо мне, беспокоится или нет? – вопрос поставил Павла в тупик. В любой другой момент, зная характер Маргариты, он ответил бы: – Если это – в сфере ее личных интересов, то да, беспокоится. Если нет – и пальцем не пошевелит… – Но сейчас не хотелось думать о ней плохо. – Конечно, беспокоится, – решил Павел. – Мы хоть и разные, но, если погибнет один, вряд ли выживет другой… Вот черт, пошли третьи сутки, как Маргарита ничего обо мне не знает!» – от этих мыслей сон как рукой сняло. Вскочив с кресла, он сделал несколько дежурных упражнений – поприседал, отжался, помахал руками – и бросился к умывальнику.