Мастер ликвидаций

«Если эти двое – мои сторожа, значит, я осталась в доме одна. Глупо не воспользоваться такой возможностью», – на ходу вытаскивая из волос заколку, она метнулась к двери: нужно было проверить одно предположение. Так и есть – щель под дверью оказалась достаточно велика, чтобы в нее пролез ключ. Оставалось найти газету или лист плотной бумаги. Взгляд задержался на «Трех богатырях». Сняв картину со стены, Маргарита безжалостно вырвала из рамы лист картона и просунула его в щель. Впихнув заколку в замочную скважину, вытолкала ключ наружу. Он упал с глухим стуком. Осторожно втащив обратно картонку вместе с ключом, Маргарита отперла дверь. Все эти манипуляции заняли у нее немногим больше минуты. Бандиты все еще находились во дворе, и она поспешила осмотреть комнату: круглый стол, на нем наполовину опорожненная бутылка водки и два стакана; кресло-качалка и два табурета; холодильник в углу. На спинку кресла была небрежно брошена джинсовая куртка. Метнувшись к ней, Маргарита обшарила карманы – а вдруг там найдется хоть какое-нибудь оружие? Нож, например. Когда же дрожащие пальцы нащупали рукоятку револьвера, Маргарита едва не задохнулась от возбуждения. На такой подарок судьбы она даже не рассчитывала.

«Если он заряжен, мне сам черт не брат!» – подумала она, но так и не успела проверить, есть ли в барабане патроны, – дверь неожиданно распахнулась…

2

Слушая доклад агента, который должен был подстраховывать Марго в аэропорту, Саранский не находил себе места от ярости. Его так и подмывало наорать на Остапа – небритого, остроносого блондина с ярко-голубыми глазами и совершенно бесцветными бровями. Именно на эти белесые брови и смотрел Саранский, мысленно давая себе установку: «Ты спокоен, ты совершенно спокоен. Ничего особенного не произошло». Однако здравый смысл подсказывал, что произошло самое страшное из того, что могло произойти, – операция, в успехе которой он не сомневался, провалилась по всем статьям. Впрочем, Саранский не ожидал, что бандиты нападут на Суворова прямо в аэропорту и на этот раз отойдут от обычного сценария похищения. Если бы он мог предвидеть такое, то отправил бы во Внуково не Марго с Остапом, а с десяток «крутых ребят»…

– Почему ты не попытался проследить за бандитами? – сухо спросил Саранский.

– Не хотел зря светиться.

– Перед кем?

– Да там ментов было, как селедок в бочке. Здоровые, как буйволы, и все со стволами. Ими, кстати, руководил какой-то толстяк. После того как бандиты увезли Волошину, он послал за ними группу из четырех человек. А потом и сам куда-то смылся, не дожидаясь прибытия следственной бригады.

– Ты уверен, что это были работники милиции?

– На все сто, Всеволод Петрович. Уж слишком слаженно они действовали…

– А может, это были наши – из ФСБ?

– Может быть. Мне они свои корочки не показывали.

Несколько минут Саранский молча переваривал услышанное.

«Интересная картинка вырисовывается – одновременно с Марго в аэропорту появляется группа вооруженных людей. Это мало похоже на совпадение. Неужели за ней следили?..»

– Ты сможешь составить фоторобот этого толстяка? – спросил он у Остапа.

– Попробую.

Достав из дипломата ноутбук, Саранский включил его и загрузил «Фоторобот». Остап послушно сел на стул и с повышенным вниманием принялся вглядываться в мелькавшие перед ними варианты частей лица…

Над составлением портрета они провозились около получаса. Наконец все было готово: на экране появилась добродушная физиономия сорокалетнего мужчины – нос картошкой, слегка оттопыренные уши, маленькие цепкие глаза. Саранский похолодел от дурного предчувствия – он узнал этого человека. С экрана монитора на него смотрел подполковник Зиновьев – правая рука генерала Кудрявцева. О Зиновьеве Саранский почти ничего не знал – этот подполковник старался держаться в тени и ничем особенным себя не проявлял, но карьеру делал на удивление быстро. На вид – добродушный увалень, этакий свойский парень. Вот и суди о человеке по внешнему виду.

Оторвавшись от монитора, Саранский заглянул Остапу прямо в глаза:

– Ты уверен, что в аэропорту был именно он? Ничего не перепутал?

Остап без труда выдержал его взгляд.

– Уверен. Я этого толстяка хорошо запомнил.

– Толстяка! А знаешь, кто он такой? Подполковник Зиновьев из департамента по борьбе с терроризмом. И если он тебя вычислил там, в аэропорту, то советую подумать о завещании.

На лбу у Остапа выступили капельки пота.

– Но я же не знал, что они из департамента… Думал – менты как менты…

– Ладно, не трусь. Все не так плохо. Если бы они тебя засекли, то давно бы взяли. И сидел бы ты сейчас не у меня, а в подвале на Лубянке. – Саранский устало потер переносицу и махнул рукой. – Ладно, свободен. Иди, отдыхай.

– Так точно!