Мастер Мартин-Бочар и его подмастерья

— Ах, — отвечал Фридрих, — ах, Роза, когда я покинул Нюренберг, была скорее девочкой, чем девушкой. Правда, ей нравилось быть со мной, она так ласково улыбалась мне, когда вместе с нею я неутомимо собирал цветы в саду господина Гольцшуэра и плел венки, но…

— Ну, так надежда еще вовсе не потеряна! — вдруг прокричал Рейнхольд голосом, столь резким и прозвучавшим столь неприятно, что Фридрих почти ужаснулся. Рейнхольд вскочил, шпага зазвенела у него на боку, и вот теперь, когда он встал, вытянувшись во весь рост, глубокие ночные тени легли на его побледневшее лицо и так безобразно исказили нежные черты юноши, что Фридрих испуганно воскликнул:

— Да что это вдруг случилось с тобой?

При этом он отступил на несколько шагов и ногой толкнул котомку Рейнхольда. Зазвенели струны, и Рейнхольд гневно воскликнул:

— Эй ты, недобрый товарищ, не разбей мою лютню!

Лютня привязана была к котомке. Рейнхольд отвязал ее и так неистово ударил по струнам, словно хотел порвать их все до последней. Но вскоре игра его стала нежной и мелодичной.

— Давай, — сказал он с прежней мягкостью в голосе, — давай, милый брат, спустимся теперь в деревню. Тут у меня в руках славное средство, чтоб отгонять злых духов, которые могли бы встретиться на нашем пути и уж ко мне-то могли бы привязаться.

— Полно, милый брат, — отвечал Фридрих, — с чего бы это злые духи стали привязываться к нам в пути? Но играешь ты очень приятно, продолжай.

На темной лазури неба появились золотые звезды. Ночной ветер с глухим шелестом проносился над душистыми лугами. Громче журчали ручьи, шумели мрачные деревья далекого леса. А Фридрих и Рейнхольд с песнями, под звуки лютни, спускались в долину, и сладкие звуки их мечтательно-томных песен, звонкие и ясные, как бы на светлых крыльях неслись по воздуху.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Придя на ночлег, Рейнхольд быстро сбросил свою котомку, отставил лютню и порывисто прижал к груди своей Фридриха, который на щеках ощутил следы жгучих слез, пролитых Рейнхольдом.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Про то, как оба молодых подмастерья, Рейнхольд и Фридрих, были приняты в доме мастера Мартина ⠀⠀ ⠀⠀

Когда Фридрих проснулся поутру, он не увидел своего нового друга, который с вечера улегся рядом с ним на соломенном ложе, а так как не было заметно ни лютни, ни котомки, то он и подумал, что, по неизвестным ему причинам, Рейнхольд покинул его и пошел другим путем. Но едва только Фридрих вышел из дому, как Рейнхольд с котомкой за спиной, с лютней в руке, одетый совершенно иначе, чем вчера, попался ему навстречу. Перо с шапочки он снял, шпагу спрятал, а вместо изящного, обшитого бархатом камзола надел простой, не бросающийся в глаза камзол, какие носят горожане.

— Ну что ж, — воскликнул он, веселым смехом встречая удивленного друга, — ну что же, друг, теперь-то уж ты, наверно, считаешь меня настоящим товарищем, добрым приятелем? Но только, знаешь, для влюбленного ты спал слишком долго. Смотри, как высоко стоит уже солнце! Но скорее в путь!

Фридрих был молчалив и погружен в самого себя, едва отвечал на вопросы Рейнхольда, едва обращал внимание на его шутки. Рейнхольд, преисполненный резвости, носился в разные стороны, весело кричал и размахивал своей шапочкой. Но и он становился все благоразумнее, по мере того как они приближались к городу.

— Я не могу итти дальше — так мне тревожно, так тяжело на душе, так сладостно-тоскливо. Давай отдохнем немножко под этими деревьями, — молвил Фридрих, когда они уже почти достигли ворот Нюренберга, и в полном изнеможении опустился на траву.

Рейнхольд сел подле него и, немного помолчав, сказал: