Мастер Масок 2

После этих слов Пиявка провёл по лицу ладонью и на нём появилась маска белой совы. Эти птицы всегда ассоциируются у меня с мудростью. И отчего-то я был уверен, что Пиявка не подходит для Совы. Можно сказать, что это во мне заговорил мастер. Но Антоновы считают по-другому, раз дали маску именно Пиявке.

Сразу проверил и убедился, что эта маска не была сделана отцом. Метка боли молчала. А вот Теневой шут смог определить маску Полярной Совы и то, что она каким-то образом сейчас воздействовала на всех, кто находился в помещении. Даже появилось предложение, воспользоваться силой Бриллианта Тишины. Но его действия хватит всего на несколько секунд, а ничего плохого я не ощущал, так что пока оставлю всё как есть.

Должно быть, эта способность связана с тем, что он способен различать ложь и здесь мне точно нечего бояться.

– А теперь повтори, что ты видел перед тем, как отключиться. Хотя стой. Начинай рассказывать с того момента, как к вам в руки попали маски.

Голос Пиявки звучал невероятно гулко, даже показалось, словно он ухает, как настоящая сова.

Кляп покинул рот пленника, он судорожно сглотнул и торопливо начал говорить.

Глава 4

– Я маленький человек, которому предложили немного подзаработать деньжат. – быстро затараторил пленник, периодически срываясь на всхлипывания. – Предложил один из старых товарищей, когда мы выпивали вместе. Сказал, что дело плёвое. Всего-то нужно, немного припугнуть пару человек. Говорил, что у него всё схвачено. Заплатят отличные деньги, практически за просто так. Только там ещё было условие, необходимо находиться в этих чудо-масках. Нам их выдали и показали, как надевать буквально за час до того, как выдвинуться на место.

То-то они совершенно не умеют пользоваться силой масок. Я уже подумал, что стал настолько хорош, а оказывается, что противники были ещё большими дилетантами.

Взгляд пленника метнулся от Пиявки к Ужу и обратно. Казалось, он пытается найти хоть каплю сочувствия в их жестоких глазах, но тщетно.

– Кто дал вам маски? – холодно спросил Пиявка.

Пленник судорожно сглотнул.

– Один… один человек. Назвался Валентином.

С каждым словом ему было всё труднее говорить. Губы дрожали, а по щекам катились слёзы. Взгляд метался по комнате в поисках спасения.

– Опиши его, – приказал Уж.

– Он… невысокий, худой. Рыжеватые волосы, зачёсаны назад. И говорил тихо, с хрипотцой. И глаз. Закрытый всегда и шрам на нём длинный такой, как будто от ножа.

– И всё?

– Рубашка у него была… Как у проповедника!

Пленник умоляюще посмотрел на палачей. Его трясло мелкой дрожью.

– Мы даже толком не знали, что должны делать! – выкрикнул он отчаянно. – Нас наняли просто постоять в засаде. Должны были припугнуть кого-то, если те появятся. Но нам даже не сказали, кто это будет и зачем это надо, единственное, что дали знать – эти люди тоже будут в масках.

– Заткнись! – рявкнул Уж. – Думаешь кому-то из нас не плевать на твои оправдания?

– Что дальше? Куда вы должны были идти после задания? – продолжил Пиявка.

– На… на пристань у реки, – прошептал пленник, не поднимая глаз. – Западнее входа в столичные клоаки. Там нам должны были заплатить. К пяти часам.

Уж переглянулся с Пиявкой.

– За час до рассвета. Самое тихое время. Сомневаюсь, что кто-то будет их там ждать. Но мы всё равно должны проверить это место.

Я слушал их разговор, чувствуя, как во мне поднимается гнев. Этих людей просто использовали, они даже толком не знали, куда идут и зачем! И Лиса, выходит, убила невиновных. Как же низко пал тот, кто использует людей в качестве живого щита.

– За поджогами стоят Катары, – спокойно сказал я, подумал, что они должны знать.

– Откуда такая уверенность? – прищурился Уж.

– У отряда Железного свои источники информации.

Уж хмыкнул в ответ, но кивнул.

– Нет у Катаров никого по имени Валентин. Тем более, проповедников. Кто-то со стороны, видимо. Подсуетились, чтобы замести все следы, – буркнул Пиявка и снова обратился к пленнику. – Дальше что?

Мужчина судорожно сглотнул и продолжил свой рассказ:

– Мы… мы заняли позиции в том месте, куда нас отправили. Потом раздались взрывы. Я хотел уйти, испугался, но мой приятель остановил. Сказал, если смоется хотя бы один, без денег останутся все. А потом появился вот этот.

Он бросил боязливый взгляд в мою сторону.

– Одного мы пропустили. Быстрый оказался. А он замешкался на миг, и мы накинулись на него. Думали, числом одолеем. Но он нас всех положил, даже пальцем не тронув. Просто засмеялся, а потом руку как будто в кипяток окунули, да сверху клеймо раскалённым металлом поставили. Боль невыносимая! Господа, я ведь говорю чистую правду, клянусь! Пощадите меня!

Я видел, как дрожат губы этого человека, как он из последних сил умоляет о пощаде. В нём не было зла, только страх и отчаяние. И мне стало его жаль.

Пиявка задумчиво посмотрел на пленника, затем бросил взгляд на меня и Ужа.

– Что ж, похоже, он рассказал всё, что знал. Хотя какая от этого польза? Пустой наводке на пристань и имени. Но этих Валентинов в столице – считать замучаешься. Ладно, вы идите, а я тут закончу.