Мастер меча

Маленькие круглые глаза Го-Ширакавы стали еще меньше. Все в столице знали о том, что совершил Йоши. Император-отшельник слышал его страстную речь, когда Йоши был впервые представлен Совету. Молодой самурай объявил себя противником Тайра, но в то же время поклялся в верности трону. И в изворотливом уме Го-Ширакавы возник замысел: вместо того чтобы покарать воина, он использует его к своей выгоде.

– Это все. Вы исполните мои пожелания?

«Точно так же, как ты исполнял мои», – насмешливо подумал Го-Ширакава. Он слегка улыбнулся и сказал:

– Разумеется.

После того как императора-отшельника усадили в паланкин, в комнату Кийомори вошла Нии-Доно в сопровождении трех сыновей – Мунемори, Томомори и Шигехира.

Сыновья переминались с ноги на ногу. Они чувствовали себя неуютно: их отец отличался тяжелым характером и дал каждому из них достаточно оснований нервничать в его присутствии. Своего самого старшего сына Шигемори Первый министр любил безгранично, но первенец умер, сделав бездарного Мунемори наследником высокого положения умирающего.

Братья заняли места вокруг постели. Нии-Доно опустилась на колени за легкой ширмой. Она уже выработала план действий и сообщила о нем сыновьям. Скоро придет конец наглецу Йоши, а потом настанет черед мятежникам Минамото Йоритомо.

Кийомори заговорил хриплым шепотом, каждое слово давалось ему с большим трудом:

– Наша семья всегда поддерживала правящую династию. Еще до вашего рождения моя жизнь была посвящена службе императору и двору. Я был хорошо вознагражден за свою верность: наш род теперь обладает большим богатством и высоким положением и будет продолжать пользоваться плодами своих трудов. За все это я прошу лишь об одной небольшой услуге. Я не сомневаюсь, что вы приготовили мне роскошные похороны. Они меня не интересуют. Я лично предпочел бы, чтобы мое тело было сожжено без пышных церемоний, но… – тут Кийомори обвел сыновей мрачным взглядом. – Я хочу, чтобы перед моей могилой были подняты на пиках головы Йоши и князя Йоритомо. Вот все, о чем я вас прошу.

Нии-Доно не могла сдержаться. Выбежав из-за ширмы, она мгновенно оказалась у изголовья супруга.

– Это будет сделано! Я уже составила план. Еще до конца недели твои самураи добудут голову Йоши.

– Тогда я доволен, – сказал Кийомори, и веки его сомкнулись.

Родные Первого министра на миг замерли. Через некоторое время под плач своей главной жены и сыновей, вытиравших слезы рукавами, Кийомори невнятно произнес:

– Пошлите за священниками.

Глава 7

Следующие несколько часов были заполнены отчаянными попытками священников изгнать злую силу, овладевшую Кийомори. Они полагали, что эта сила вошла в него, когда он подставил свое тело вредоносным весенним сквознякам.

Дзитин, настоятель храма Энряку-дзи, прибывший с горы Хией, объявил ошибочными действия лекарей. Он зажег благовония во всех углах комнаты, наполнив ее клубами ароматного дыма.

– Врачи лечили князя Кийомори от избытка «инь», но только ухудшили его состояние, ибо больной страдает от слишком сильного потока «янь». Чтобы привести в равновесие «чи» князя, мы должны применить иглоукалывание.

Однако болезненные ожоги на каждом из двенадцати каналов «чи» еще не зажили, и, когда настоятель попытался вонзить иглы, Кийомори забился в судорогах.

Священник изменил решение:

– Причина болезни – злой дух, и очень сильный. Возможно, это дух монаха Сайко, которого убил Кийомори. Нам придется бороться с этим духом при помощи йоримаши.

Эта новость дошла до Кийомори сквозь окутывавшее его покрывало боли, он взвыл, словно грешник в аду, Спина больного изогнулась как древко лука, зубы застучали, губы побелели от напряжения.

– Амида Будда Ниорай! – закричал умирающий, умоляя о пощаде.

Кийомори знал: из-за того, что он когда-то приказал пытать и обезглавить монаха Сайко, он не может ждать милости от Эммы-О и его приближенных.

Однако настоятель велел подготовиться к обряду. Монахи принесли рис и соль, рассыпав их во всех углах дома. Послали за йоримаши – женщиной-медиумом, которая должна была принять злого духа в свое тело, когда заклинания и молитвы настоятеля изгонят его из больного.

Затем настоятель воззвал к грозному синтоистскому богу Фудо, обещавшему своим последователям продлить жизни каждого из них.

– Продли дни нашего горячо любимого властелина на обещанный тобой срок. Он всегда искренне почитал тебя! Окажи, о Фудо, божественную милость своему поклоннику!

В покоях умирающего курились благовония. Теперь настоятель мог читать сутры. Ждали йоримаши.

Она пришла слишком поздно.

Дух Кийомори скользнул в преддверие загробного мира. Теперь его судьба была в руках десяти небесных судей.