Мастер меча

– После Кисо я самый могучий из оставшихся в живых воинов. Теперь я покажу, как я умею умирать.

Имаи швырнул голову в приближающегося самурая, взял короткий меч в рот и спрыгнул с лошади лицом вниз. Меч прошел через его горло и ударил в череп с такой силой, что пробил стальной шлем на его затылке.

Губы Томое задрожали, когда она увидела, что ее брат умер.

– Такой смелый, но такой глупый, – заплакала она. – Я не боюсь смерти, но такая смерть не служит никакой цели. Я выбираю жизнь… и, Йоши…

– Да, Томое?

– Отплати мне за жизнь Нами еще одной милостью.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Не забирай голову Кисо. Пусть он умрет с достоинством.

– Я могу обещать это.

Томое сбросила доспехи и растаяла в тумане прогалины.

Кисо направлял своего серого боевого коня через сосновый лес Авазу. Энергия, пылавшая у него внутри как солнце и бросавшая его против врагов, истощилась, от нее остались тусклые угольки, едва дававшие ему силы, чтобы управлять конем.

Пока он ехал, в его мозгу эхом отдавались последние слова Имаи, обращенные к нему:

– Так как мы оба умрем сегодня, мы выполнили наш обет. Позволь мне сражаться в одиночку, пока ты не скроешься в лесу и не окончишь свою жизнь с честью.

Он не должен был оставлять Имаи. Он был приведен в растерянность потоком событий. Он не должен был… и он вспоминал все, чего не должен был делать. Перечень был бесконечен. Он вырос из полуголодного горца в сёгуна империи и позволил жадности, похоти и лени погубить себя.

Опускалась ночь. Туман плавал над землей, делая тропу ненадежной. Было трудно понять, ехал ли всадник по твердой почве или конь его дробил копытами замерзшую поверхность небольшого пруда, что изобиловали в округе. Разбросанные там и тут камни таили опасность. Порою тонкий лед начинал потрескивать под тяжестью лошади и седока. Кисо бросил поводья, положившись на инстинкт благородного животного. Несмотря на усталость и подавленность, его чувства были обострены. Он слышал визг диких обезьян за много миль вдали, слышал писк мелких животных, продирающихся вблизи сквозь подлесок, слышал крик совы на сосне у себя над головой, слышал шорох снега, падающий с ветвей у него за спиной… но погони не было.

Как мог он оставить Имаи? Он вновь припомнил его слова: «Позволь мне сражаться с ними в одиночку, – просил Имаи, – пока ты не скроешься в лесу и не окончишь свою жизнь с честью». Имаи умолял дать ему возможность показать себя и помочь своему молочному брату избежать позорной смерти от руки безродного самурая. Кисо слабо улыбнулся, вспомнив браваду в голосе Имаи, когда тот сказал: «Я, Имаи Широ-но-Канехира, могу сразиться с тысячью обычных людей. Позволь мне нагнать на них страху».

Улыбка Кисо стала угрюмой. Имаи был грубым, неотесанным горцем, но его верность и храбрость обеспечат ему самое высокое место в колесе судьбы, в следующем цикле он вернется на землю императором.

Кисо пустил коня вскачь через широкое поле. Густой туман низко клубился над равниной, покрывая ее, насколько хватало глаз. Четверть лица Тсукийоми заливала луга мрачным бледным светом. Вдали на фоне звезд ярко вырисовывался крестьянский дом. Ветер свистел в соснах, срывая с них клочья снега, кусая спину Кисо сквозь доспехи. Со стороны крестьянского двора доносился истошный лай. Хотя собаки находились в добрых десяти чо от всадника, они чувствовали его присутствие и реагировали на запах крови.

Кисо не собирался бежать дальше. Смерть, завещанная ему Имаи, была близка. Он пересечет прогалину, найдет укромный уголок и закончит свою жизнь с честью.

Тихая ночь была потревожена криком, донесшимся из сосновой рощи. Кисо повернулся в седле и увидел всадника, скачущего к нему. На мгновение глаза Кисо расширились. Летящая к нему фигура казалась воплощением ужасного бога войны, Фудо. Всадник стоял в стременах, обнажив меч и отражая лунные лучи описывающим круги лезвием.

– Ки-и-и-с-с-с-о-о-о! – крик заморозил бы кровь в жилах менее храброго человека, но он лишь пробудил Кисо от летаргии. Он узнал голос и понял… Йоши нашел его.

И он нашел Йоши!

Энергия вспыхнула в нем тяжелым огнем преисподней. Высокомерное лицо Кисо с резкими чертами, образовавшими маску смерти, угрожающе повернулось к приближающемуся противнику.

– Йоши, – утверждающе прорычал он, когда тот на полном скаку надвинулся на него. Всадники сшиблись.

Лязг металла, скрип кожи, короткое ржание – оба всадника вылетели из седел. Кисо упал на плечо, перекатился на спину. Он увидел, как Йоши перевернулся в воздухе и приземлился с акробатической ловкостью. Кисо заставил себя подняться. Йоши уже стоял возле него, нанося разрезающий ветер удар.

Кисо отразил клинок в последнее мгновение. Сталь зазвенела о сталь. От почвы пахнуло запахом гнили и разложения; земли не было видно под покрывалом тумана. Кисо тяжело дышал; из его ноздрей вырывались облачка пара.

Кисо ответил на первую атаку Йоши рядом выпадов, слившихся в мерцающий стальной узор. Лезвие двигалось так быстро, что в отраженном лунном свете оно казалось сияющей трепещущей стеной.