Мастер меча

Возница Хироми ценой больших усилий и крика сумел вкатить карету в первый ряд. Имперские стражники очистили от зевак ровную площадку перед мостом, так что двое друзей могли прекрасно наблюдать происходящее. Они находились на южной стороне площади, напротив императорских носилок.

Похоронное шествие соответствовало званию Первого министра. Первым шел служитель в черной одежде, отделанной по краям красным, с медвежьей шкурой на плечах и в деревянной маске причудливой формы с четырьмя золотыми монетами вместо глаз. В правой руке он держал копье, а в левой щит и потрясал им, отгоняя злых духов.

Следом за ним двигались двумя рядами сто монахов в белых одеждах. Они несли трехметровые пирамиды из цветов. За ними брели другие монахи с флагами, на которых пестрели надписи, прославлявшие добродетели Кийомори, и изречения из его любимых сутр.

Имперское управление церемоний определило, сколько музыкантов полагается на похоронах лицам всех рангов. Кийомори, как Первому министру, был назначен оркестр из ста сорока барабанов, двухсот десяти флейт различных видов, четырех гонгов и четырех цимбалов. Музыканты вели медленную печальную мелодию, соответствовавшую торжественности события.

Квадратный гроб был поставлен на запряженный волами громоздкий катафалк, который следовал за музыкантами и неуклюже замирал через каждые десять шагов, когда священники, монахи, участники похорон и музыканты делали остановку, чтобы отдохнуть.

За гробом шел главный плакальщик в рваной домотканой одежде и обшитых холстом соломенных сандалиях. Он волочил ноги и качался из стороны в сторону, показывая, как сильно горюет о смерти своего господина.

За главным плакальщиком другой служитель нес памятные таблички с надписями в честь покойного. Он вел за собой родственников и друзей Кийомори, которые шли медленно, подчеркнуто вытирая слезы рукавами своих белых одежд.

По правилам шествие должны были завершать слуги и свита из Рокухары с пирогами для бедных, но на этот раз в похоронах участвовала еще одна группа: шествие замыкала особая охрана.

Молодые стражники шли молча, с каменными лицами, глядя прямо перед собой. На свои красные одежды они надели белые верхние, из уважения к умершему владыке.

Этот кортеж длиной в три четверти километра медленно, останавливаясь через каждые несколько секунд, подвигался вперед под бой барабанов и завывающее причитание флейт. Мелкий дождь поливал участников и заглушал музыку.

Вол Хироми недовольно засопел, отступая назад, когда имперские солдаты заставили карету подвинуться, чтобы освободить место для похоронного шествия. Кареты стояли стеной, почти вплотную, и солдаты оттаскивали задние экипажи, чтобы освободить место передним.

Возникла суматоха: в одном месте волы, которые от страха плохо видели, куда ступают, поскользнулись, перевернув карету и запутавшись в своих постромках. Солдаты под вопли возницы и крики седоков убили животных, обрубили упряжь. Но, увы, мертвые быки теперь не слушались приказов, и солдатам пришлось решать проблему, которую они сами создали. Они вышли из положения так: арестовали возницу, бросив убитых волов посреди улицы.

К полудню голова вымокшей процессии достигла главного проспекта столицы и повернула к воротам Расемон. Кремация должна была произойти в болотистых полях к югу от города, где Кийомори завещал похоронить его кости.

Мимо места, где находился Йоши, прошли слуги, несшие угощение для нищих. После этого кареты задних рядов стали отъезжать. Снова возник беспорядок: кареты смяли ряды паланкинов, носильщики попадали в грязь, вываливая седоков на мокрую землю.

Друзья уже приказали вознице разворачиваться назад, когда Йоши увидел, что от похоронной процессии отделился десяток людей, закутанных в белые плащи, под которыми мелькали красные полосы. Вид фигур указывал, что под одеждой их находятся боевые доспехи. Эти одетые в белое стражники не смотрели в сторону Йоши, но он узнал среди них того, кто прошлой ночью заставил его повернуть прочь от ворот храма. Мастер боя не хотел обнажать оружие. Собственная гибель его не беспокоила: он готов был принять смерть. Но жизнь Хироми – другое дело: ученый не должен расплачиваться за чужие ошибки. С ужасающей силой Йоши почувствовал приближение беды. Хироми не был ни в чем виноват, а невиновные, кажется, постоянно платили за его грехи.

– Хироми, выходи из кареты! – быстро проговорил он. – Бери возницу, иди на Шестую улицу и жди меня там.

– Я хочу остаться с тобой.

– Это невозможно! Красные стражники Кийомори окружают нас. Им нужен я. Если ты останешься, они тебя не помилуют. Уходи!

– Нет! Тебе будет нужна моя помощь.

– Пожалуйста, не надо, Хироми. Ты мой единственный друг в Киото, я не хочу потерять тебя. Ты не сможешь мне помочь. Ты будешь только помехой и заплатишь за это жизнью. Ты им не нужен. Уходи, и сейчас же!

– Нет! Я отвечаю за тебя. Я помогу тебе!

– Ты вооружен?

– Нет.

– Так не будь дураком.

Сказав это, Йоши открыл дверь кареты и бесцеремонно вытолкнул Хироми наружу.