Мастер Мглы

— Лёгкого пути, Поланея. Да пребудет с тобой милость Мистик. Свидимся ещё. У меня чутьё на такие вещи, — Пакел обнял её на прощанье. — Берегите себя!

— Куда ведёт дорога?

— Далеко от Муравейника. Там вас встретят и помогут. Вот, — он что-то ей протянул. — Покажешь это на другой стороне. А теперь отправляйтесь!

Когда все расселись, Димон забрался на место предполагаемого водителя.

— А как этим катафалком управлять? Здесь же всего одна кнопка! И инструкции я что-то не наблюдаю.

— Справишься, Фазер, — насмешливо спросила Чакра. — Или требуется помощь зала?

— Да уж как-нибудь без вас разберусь, — Димон вжал кнопку, и вагонетка медленно покатилась в тёмную пасть туннеля, с каждым метром набирая скорость.

Глава 17

Стрелой горящей поезд режет пустоту послушный неизвестным силам

И стук колёс здесь заменяет сердца стук, и кровь от скорости застыла.

Движение стало смыслом жизни, что дальше будет — всё равно!

Дрожит земля, дрожит горячий воздух, стрела летит туда, где рухнул мост.

Не жди других, пока ещё не поздно, разбей окно и прыгай под откос.

(«Горящая стрела», группа «Ария»).

Мы мчались по тоннелю уже около часа и за это время, если доверять ощущениям, успели порядочно удалиться от Муравейника. Первые пятнадцать минут, все были убеждены, что тифлинг отправил нас прямиком в Преисподнюю. Вагонетка набирала ускорение и казалось, что-всё: нас сейчас размажет где-то далеко внизу. Иногда, на некоторых отрезках пути, она проносилась настолько быстро, что опоры, поддерживающие невысокий свод, сливались в сплошную полосу, разбавленные ярким светом средневековой фары, явно магической, на носу ведущей вагонетки.

По ходу движения я стал замечать, что после каждого уклона, неизменно следует ровный участок дороги, по которой наш вагон катился по инерции, и затем всегда был участок с обратным уклоном. Благодаря ему, к очередному спуску мы всегда подкатывались на минимальной скорости, чтобы снова через несколько мгновений устремиться вниз.

И даже не знаю: гений был тот, кто это всё сконструировал, виртуозно рассчитав взаимосвязь между массой пассажиров, градусами спусков и подъёмов, и ускорением этого ужаса на колёсах, или же вагонетка действовала по другим принципам. Никакого подобия двигателя я не обнаружил, а кнопка, которой было запущено это средство передвижения, подозреваю, была не чем иным, как обыкновенным «ручником».

— Слушай, а если бы нас было вдвое меньше, или наоборот — больше? — задумавшись, я обратился к Димону, который, вцепившись в ручки, рядом с кнопкой, всё ещё не верил, что мы доедем. — Тогда и скорость была бы выше, верно? Так и улететь можно на любом повороте. Невозможно так филигранно всё высчитать. Где-то по-любому должен быть «косяк».

— Ты можешь заткнуться, Белый? Что, другой темы нет? — огрызнулся он. — Напился — веди себя по-человечески. Ещё и ты начни высчитывать, когда нас размажет по чёртовым американским горкам.

Это он сейчас намекает на Чакру, которая пару раз за время этого короткого путешествия чуть не обеспечила Димону разрыв сердца розыгрышами. В первый раз валькирия заорала: «Дима, там тупик, тормози!», а во второй просто поинтересовалась, пройдёт ли такая длинная вагонетка во-о-он тот поворот в девяносто градусов, или всё-таки сойдёт с рельсов.

— Да трезвый я уже, — отвернувшись, продолжил рассматривать унылый тёмный пейзаж низкого туннеля.

Здесь нужно уточнить, что мой друг с детства панически боялся быстрой езды после одного случая, всегда казавшегося мне не тем происшествием, которого можно испугаться. Подумаешь, перевернулся на квадроцикле со своим отцом два раза. По-моему, это случилось в Египте на экскурсии по барханам. Вот, на мой взгляд, песок всегда был мягкой подстилкой, чтобы случайное падение не оказалось болезненным, или смертельным. И вообще, это не дорожно-транспортное, а уже полноценное бездорожно-песчаное происшествие, если отдавать дань точности.

Тогда, поднявшись у подножия бархана во второй раз, перепуганный до икоты восьмилетний Дмитрий Зотов, выплюнув песок со рта, выдал изрядно подвыпившему отцу такую тираду на русском и могучем, что араб-экскурсовод, говоривший по-нашему через пень-колоду, разразился бурными аплодисментами, моментально уловив эмоциональный посыл ребёнка. Правда, Диму это тогда не спасло от конкретных «люлей» обидевшегося бати, но вот в быстрой езде мальчик разочаровался навсегда, предпочтя впоследствии более безопасные виды передвижения.

— Ты знаешь, куда мы направляемся? — обратился я к травнице, которая казалась немного обеспокоенной.

— Нет. Мне остаётся только довериться моему старому другу, — Поляна вытерла лоб, блестевший мелкими бисеринками влаги. — Не думала, что здесь будет так жарко.