master of loop

Он вспомнил окно, появившееся прямо перед его “смертью” — там говорилось что-то о точке сохранения, и через несколько секунд он снова был здесь, разбуженный этим стариком. Он пережил этот жуткий кошмар — он не просто выдумал его, ни в коем случае. Все это могло означать только одно — он “спасен” до этого момента, в этот момент, и если он умрет… его вернут сюда. Это, даже больше, чем пустые слова бородатого мужчины, значительно успокоило его.

Тем не менее, этот “ответ” лишь породил огромное количество новых вопросов, главный из которых — сколько раз ему “позволено” умереть, прежде чем он больше не сможет загрузить точку сохранения? Дважды? Трижды? Сто раз? Незнание этого составляло половину умственной борьбы. Что бы с ним ни случилось, это было далеко за пределами его ограниченного понимания, но все, что у него было, это то самое ограниченное понимание, и оно говорило ему, что шутить нельзя.

“Ты готов подняться на сторожевую башню и начать свою смену?”

— спросил мужчина средних лет, когда Сайлас немного пришел в себя. Больше всего на свете ему сейчас нужна была информация. Он был практически слеп, глух и нем от того, как мало он знал. Будь то о том, кто он, что это за место, где оно находится, или как, черт возьми, может существовать что-то вроде упыря… он не знал практически ничего.

“Да”,

— кивнул он, вставая и стряхивая с себя пыль. “Извиняюсь. Мне приснилось, что упырь съел меня”.

“Страшные вещи, я знаю”,

— сказал бородатый мужчина, выводя его на улицу и ведя по той же тропинке, что и раньше.

“А ты… ты когда-нибудь видел упыря?”

Сайлас осторожно спросил. Сейчас его единственной связью с этим миром, к лучшему или худшему, был этот старик. И его приоритетом было выжать из него всю возможную информацию.

“Да, несколько раз. Убил одного, правда, во времена моей авантюрной юности”,

— похвастался мужчина со смехом.

“Он был сильным?”

Сайлас продолжал допытываться, ему нравилось, что этот человек выглядит хвастливым болтуном.

“Да, да, очень сильный, я боролся с ним почти полчаса, прежде чем наконец отрубил его уродливую голову”.

“Ого. Звучит ужасающе”.

Сайлас подыграл.

“Так и было”,

— кивнул старик. “Так что не волнуйся. Если кто-нибудь из этих упырей появится, я буду здесь, чтобы убить этих ублюдков. Тебе нужно просто стоять на этой башне и звонить в колокол внутри, если что-то пойдет не так”. Он указал на тот самый колокол, в который Сайлас уже звонил однажды, но, как оказалось, безрезультатно, поскольку к тому времени, как он вернулся на вершину башни, почти весь замок уже пал.

“Конечно”,

— сказал Сайлас, когда они добрались до вершины, после чего тот со смехом попрощался с ним. По крайней мере, размышлял Сайлас, он научился играть с этим человеком. “Будет немного странно, если я спрошу, где мы находимся, а?” — он оглянулся на замок. Там было не так много людей; если он будет достаточно осторожен, то сможет пробраться туда, но с какой целью? Он должен был провести последний тест сегодня вечером и проверить, была ли “загрузка до точки сохранения” просто одноразовым событием или это что-то такое, что останется. Если это было разовое явление, то бессмысленно было пытаться что-то сделать, так как он все равно умрет. А если нет… он начал медленно придумывать планы.

Первым в списке, естественно, было выудить всю информацию из этого старого охранника. Второе — выяснить, где, черт возьми, он появился и, если возможно, то… как. Это сильно беспокоило его, но он мог приписать это только какому-то божественному вмешательству. Человек без веры, приписывающий что-то божественному вмешательству, звучало как безумие, но именно в этом и заключались его мысли; все, что он мог сделать, неизбежно, это смириться с нахлынувшим ужасом.

Образ гнилого лица, приближающегося к нему, холодные, мертвые пальцы, впивающиеся в его горло, и безглазые глазницы, заглядывающие в его душу, навсегда запечатлелись в его памяти, даже в верхнем ее слое. Он не мог забыть. Не мог стереть. Не мог жить дальше. Это действительно был бы жалкий способ умереть, размышлял он, снова глядя на внутренний замок. Он должен был составить его план — по крайней мере, очень приблизительно.

Для любого вида мошенничества заложить правильный фундамент было самым важным делом. Однажды он потратил целое лето на то, чтобы нормализовать свое существование для довольно богатой девушки, прежде чем попытаться ее обмануть. В конце концов, эти месяцы лета показали его, по крайней мере, в ее голове, как человека, заслуживающего доверия, поскольку она видела его ежедневно. Она твердо верила, что знает, кто он такой, и что он никогда не осмелится попытаться обмануть ее — за исключением тех случаев, когда он это делал. И она была не единственной в его многочисленных подвигах…