Читаем Мастер острого словца полностью

Фрейм-роль применяется для представления некого человека с определенными психическими качествами. Например, фреймами очень хорошо владеют актеры. Один и тот же артист в разных спектаклях может играть совершенно разные роли, используя при этом совершенно разные фреймы. Например, для изображения образа короля, он использует фрейм короля. То есть полностью вживается в эту роль и ведет себя на сцене как настоящий хозяин всего и всех. Играя роль мерзкого злодея, актер использует уже фрейм злодея и выражает те качества, которые присущи отрицательному персонажу — истинному подлецу. Когда артист играет роль шута (умалишенного, крестьянина, благородного рыцаря, старика, сумасшедшего профессора, разбойника или конченого пьяницу), он всегда старается передать те внутренние и внешние качества (манеры, речь, характер, жесты), которые присущи выбранному персонажу.

Все мы иногда неосознанно пользуемся фрейм-ролями в повседневной жизни. Например, когда мы хотим рассказать своим коллегам или друзьям о том, что нам сказал наш начальник или знакомая тетка из соседнего подъезда, вместе со словами мы изображаем их позу, голос и даже интонацию, с какой они это произносили. Зачем? А для того чтобы четче передать собеседнику полную картину происходящего. Ведь если ты просто скажешь своими словами, своим голосом в привычной для тебя манере, то это будет не так живо, не так убедительно, не так интересно.

Фрейм-роль можно использовать не только для изображения какого-то человека и промывания ему костей за чашечкой чая, а еще и как ценный ресурс в словесной борьбе. Бывают случаи, когда не важно, что ты говоришь, но если выбрал подходящий фрейм, то победа будет на твоей стороне.

В клубе было жарко, и мы с другом подошли к барной стойке взять что-нибудь попить. Народа было очень много и, конечно же, ничего похожего на очередь там не было. Неожиданно одна бойкая девочка, вся такая на понтах, с наездом говорит моему другу: «Пипец, мы вообще-то тут уже 15 минут стоим, а ты приперся только что и встал перед нами!». Мой приятель, человек крепкого телосложения, повернулся к ней всем телом, осмотрел ее с ног до головы и, как Шварцнегер в фильме «Терминатор», твердым голосом произнес: «Асталависта бэби!». Все, кто стоял рядом и слышал это, в том числе и я, раскатились громким смехом. А девочка очень растерялась, глядя на стоящего перед собой бесчувственного «Терминатора» и хихикающую толпу людей. Наверно, она рассчитывала на стандартный сценарий, что парень в ответ тоже начнет ей грубить, и в этой ситуации она была бы в выигрыше, так как грубить девушке нехорошо, даже если он сама его на это провоцирует. Или же она думала, что он напугается и отойдет. Честно, я не знаю. Потом, когда я его спросил, как ему пришло в голову в этот момент изобразить Терминатора, он ответил: «Не знаю, я как-то растерялся и не знал что сказать, поэтому выдержал паузу. И первое, что пришло на ум в этот момент — это образ железного Арнольда! Конечно, если бы она спокойно и адекватно сказала, что мы встали помимо очереди, то я без проблем уступил ей место».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука