Мастер паутины

— Помнишь поговорку. «Если ты говоришь с богом — это молитва. Если бог говорит с тобой — это шизофрения». Теперь я понимаю, что многие религии строились на таких вот откровениях. Илья вот верит, что человечки приходили на самом деле и хотели забрать его с собой на корабль. А прикинь, что творилось тысячи лет назад? Люди тогда, небось, сон вообще от реальности не отличали.

— Были целые культы посвященные сновидениям, и боги, отвечающие именно за них. Особенно это развилось в Греции.

— Морфей? — я пригубил немного вина. Слишком сладковатое попалось.

— Он сын Гипноса. А еще были Фантас и Фобетор. Просто мы о них мало что знаем.

— И Геката, — добавил я.

— Ну-у-у, — протянула Полина и смущенно улыбнулась, — это древняя богиня. Она благоволит сновидцам, но не стоит надоедать ей своими молитвами. Очень уж она своенравная. Мать всех ведьм все-таки.

— А ты не ведьма случаем? — усмехнулся я.

— Нет. Я — сновидящая. А ведьма — это уже определенный статус. Конечно, можно стать самозванкой и лгать всем, что ты ведьма, но рано или поздно ты встретишь настоящую, и тогда тебе не поздоровится.

— А такие есть?

— Да. Мы знаем об их существовании, но стараемся не привлекать их внимания. Тот, кто начинает с ними сотрудничать, теряет волю.

— В каком смысле? — не понял я.

— В прямом, Саша. В прямом, — Полина загадочно улыбнулась.

Да, мы оказались в ссылке. Отрезанные от своих коллег, приятелей, у Полины в Питере осталась тетка. И практически без связи. Жизнь в Луге текла медленно и не торопливо. Мы редко выходили из дома, в основном за продуктами. Всегда держались вместе и вообще вели себя как семейная пара. Да, у нас был самый настоящий медовый месяц. Любовь вскружила мне голову, но я все чаще стал проходить проверки на сон. Просыпаясь в постели вместе с Полиной, я подолгу смотрел на нее, потом пытался проткнуть ладонь пальцем, или кусал себя за мизинец. Это была реальность. Но я не верил в то, что нашел такую девушку. Она подходила мне по всем параметрам, но меня все равно терзали сомнения. Я уже не раз сталкивался с коварством своих подруг, и женщин у меня было много. То ли мне так везло, но я часто нарывался либо на стерв, либо на тупых. Стерва запросто могла клясться тебе в любви, а вечером идти на встречу с любовником. Ей это нравилось. Эдакая игра. Помню, что сначала я бил рожи мужикам на потеху стервам, а потом понял, что это ничего не изменит. Бить надо тех, кто подмахивает и завлекает. Так что священное правило, вбиваемое в мужчин с детства, было нарушено, и не раз. Забавно, что некоторые стервы расценивали мои уроки, как «бьет — значит любит», после чего я понимал — они тоже тупые, и терял к ним интерес. Ну а поскольку я не получал хоть какого-то удовольствия от избиения слабых, то я быстро находил способ расстаться с такими женщинами.

Нет, Полина не была стервой. Не была она и тупой. Я первый раз повстречал такую девушку, но именно эта исключительность и волновала меня. Я чувствовал, что здесь что-то не так. Я знал, что Полина все еще неравнодушна к Андрею. Если он вдруг вернется и позовет ее, она бросит меня. Я был уверен в этом, но спросить напрямую у Полины не хотел. Ответ мог просто отвернуть меня от девушки. Ох уж это человеческое двуличие и страх потерять любимого человека. Да, мне даже было немного стыдно перед самим собой. Наша жизнь с Полиной была похожа на сон. На одно сплошное ложное пробуждение. Мы просыпались, занимались любовью, по очереди готовили завтрак, гуляли по Луге и ее окрестностям, пусть и редко. Ходили в магазин. Вечером снова любили друг друга. И это повторялось изо дня в день. День сурка, не иначе. Нам ничего не нужно было делать. Ни ходить на работу, ни растить детей, ни планировать будущее. Мы просто наслаждались моментом и жили только в нем. Это было очень странно и немного волнующе. Больше такого у меня в жизни не было никогда. Увы.

Сказка не могла продолжаться вечно, и мы об этом знали. Всему рано или поздно приходит конец, который становится началом чего-то нового. И мы ждали этого с тревогой и легким страхом. Я все чаще проверял телефон, а потом мне стало казаться, будто за нами следят, но это было неправдой. Так у меня потихоньку начала развиваться паранойя.