Мастер по нечисти

– Слушай, Арсентий, а эти самовилы – они вообще кто? – поинтересовался Герхард поутру, когда они, позавтракав остатками вчерашнего зайца, собирались в поход. Одежда его за ночь почти просохла, хотя и воняла тиной, а вот кольчугу, как грустно отметил рыцарь, вскоре все-таки побьет предательская ржавчина.

– Сложно в двух словах объяснить. У них есть крылья, но их, говорят, можно у самовил отобрать. Вроде бы бессмертные, но без крыльев могут умереть. Могут быть злыми, но могут и помогать. Бают еще, что любят утехи плотские с мужчинами – но если слишком сильно от них этого требовать, то и убить могут. Много еще про них рассказывают, но пойди пойми, где правда, а где выдумки.

– Вердаммт! Только Божий свет поможет нам противостоять всей мерзости дьявольской! – Герхард вынул из ножен меч, воткнул острием в землю, опустился перед ним на колени и зашептал «Pater Noster»[28].

– Знатный у тебя клинок, я смотрю! – сказал Арсентий, когда рыцарь завершил молитву, перекрестился и встал.

– Да! – Герхард с гордостью и любовью погладил лезвие. – От отца достался, он его из Святой земли привез. В рукояти спрятан кусочек Плащаницы Христовой, которой Иосиф Аримафейский накрыл Господа нашего после смерти и перед воскрешением. Она от зла хранит владельца. Мне за этот меч предлагали столько денег, что можно целый замок купить.

– Так продал бы! Купил бы замок, жил спокойно, женился бы на своей Ансельме.

– Ты что говоришь, безродный? – возмутился Герхард. – Рыцарь никогда не продаст свое оружие! Даже бедный рыцарь. И будь любезен, произноси имя прекрасной Ансельмы Вольцоген с уважением! Если бы ты был благородного происхождения, я бы тебя вызвал на поединок. А так просто отстегаю поводьями.

– Угу, отстегаешь, – согласился послушник. – Если коня своего из трясины вытащишь.

– Вердаммт! Да, про это я забыл, – захохотал рыцарь, легкий характер которого не позволял ему долго сердиться. – Ну что, идем?

– Да, двинули.

– Что двинули?

– Пошли, говорю! – Арсентий оправил рясу, затоптал остатки костра, засунул за пояс топор и закинул на плечо дорожный мешок. А потом широко перекрестился: – Ну прости и защити, Богородице Дева!

– Но знаешь, я слышал, что ни мой меч, ни один другой на свете не сравнится с тем, который в Ведьмином лесу хранится, – мечтательно произнес рыцарь, когда они почти подошли к окраине леса. – Один из мечей Велунда! Слышал про такие?

– Не, не слышал.

– Когда-то давно, еще до крещения, на наших землях молились другим богам. Они были разные, но все очень гордые и суровые, боги воинов. Но среди них был один, который отличался от других. Потому что больше сражений любил с железом трудиться. И очень преуспел в этом деле, говорят. Его Велундом звали, Велундом-кузнецом. Он всем героям ковал оружие – и Зигфриду, и Тристану, и Роланду, и, говорят, даже самому Артуру.

– А кто это такие?

– Ты что, не слышал об Артуре и Зигфриде? – искренне удивился Герхард. – Это великие воины прошлого! У нас про них каждый мальчишка знает.

– У нас мальчишки про других героев говорят, – ответил Арсентий. – И что это за мечи такие, которые твой кузнец ковал?

– О, это замечательные мечи. Они имеют такую силу, что нет врага, которого они не могут разрубить. В умелых руках, конечно. – Герхард погладил ствол дерева, прежде чем вступить под сень леса. – Только вот незадача – выковал он их совсем немного. А героев принято было хоронить с их оружием. Скорее всего, этот остался последним. И если я его добуду, то это будет именно тот подвиг, который я ищу.

– Ну, до меча еще добраться надо, – ответил Арсентий. – И сдается мне, что просто так подобные вещи не отдают.

Лес этот был непростой, это стало очевидно сразу. Корни деревьев высоко вздымались над землей и переплетались, из-за чего идти по ним было очень непросто. Птицы не пели, и вообще висела такая плотная и густая тишина, что, казалось, она давила на уши. Земля была совершенно голой – без травы и подлеска – и такой сухой, что при каждом шаге вздымалось небольшое облачко черной пыли. И ни один луч солнца не проникал через кроны, поэтому вокруг царили полумрак и прохлада – но не та приятная прохлада, как летом, когда в тень с жары укрываешься, а скорее как в холодном погребе.

– Ты вот что, Арсентий, – проговорил Герхард вскоре. – Если на нас кто-то нападет, то ты вперед меня не лезь, за спиной держись. Так ты и мне не помешаешь биться, и сам не пострадаешь. Понял?

– Угу, – промычал послушник вроде бы утвердительно.

– Вот и правильно. Потому что ты хоть и знаешь много, а оружием орудовать – это уметь надо. Я вот хорошо умею, меня лучшие мастера учили.

– Угу, – повторил Арсентий.