Мастер Путин и Америка

Теперь припомним, когда всё это начиналось. Первого марта, ещё до провозглашения независимости Крыма, Павел Губарев был избран «народным губернатором» Донецкой области на митинге пророссийски настроенных дончан. А затем всё пошло по нарастающей. Митинги были и в Одессе, и в Харькове, и в Николаеве, и в Мариуполе, не говоря уже о Луганске. Так что «отвлекающий манёвр» тут совершенно ни при чём – Москва откликнулась на призыв о помощи в противостоянии восставшего Донбасса радикально настроенным киевским националистам.

Теперь пора затронуть самую трудную проблему – речь пойдёт о санкциях Запада против России. Вот мнение Юргенса:

«У Запада было больше возможностей, потому что весь санкционный режим вводился постепенно и просчитывался довольно серьёзно. При этом существовало там как минимум две группы – европейская и американская. Американская была настроена более радикально, европейская – менее. Западный, в первую очередь немецкий, бизнес сопротивлялся до последнего любого рода санкциям. Вплоть до истории с малайзийским "Боингом". После этого сдался даже Восточный комитет немецкой экономики, который, собственно говоря, и управляет процессами инвестирования в Российскую Федерацию».

Что ж, вполне логически обоснованный анализ. Ещё более логичным будет вывод, который можно сделать на этом основании. А дело в том, что возникает подозрение – пассажирский Боинг был сбит только для того, чтобы Запад в едином порыве встал на защиту униженной, несчастной Украины. Увы, провокация удалась, ну а голландские следователи, понятное дело, не торопятся.

Однако отвлечёмся от военной темы и обратимся к мнению экономиста по поводу западных санкций:

«Моя совесть чиста, потому что в самом начале я в одной из статей говорил, что победить со 146 миллионами населения и экономикой, пусть и шестой в мире, но производящей лишь 2% мирового ВВП, группу стран, которая насчитывает миллиард населения (США, Канада, Европа, Япония, Австралия, Новая Зеландия) и которая производит около 60% мирового ВВП, – ну экономически это никак не бьётся. Отсюда вывод: никаких стратегических выкладок (когда, что и за что мы сдаём, чтобы не уронить собственную экономику) произведено не было».

Вот против этого трудно возразить – похоже, что не просчитали, в который уже раз поверив, что Запад Путину не враг. Однако нет худа без добра – теперь уже все знают, что такое «импортозамещение» и «продовольственная самодостаточность» России, хотя за восемь лет далеко не все проблемы были решены.

Закончив анализ высказываний политолога-экономиста, перейдём к исследованию политических взглядов другого самодеятельного политолога, на этот раз специалиста в области искусств. 9 октября 2014 года на малоизвестном портале Colta.ru появилась статья доктора искусствоведения Михаила Ямпольского, в 1991 году перебравшегося из Петербурга в далёкую Америку. На первый взгляд, философские размышления профессионального гуманитария вряд ли годятся для того, чтобы комментировать их на страницах этой книги. Однако и пройти мимо этого трактата нельзя, поскольку стиль мышления профессора весьма характерен для части россиян, гордо именующих себя интеллигенцией. Начнём с самых первых строк статьи:

«Одна из поражающих воображение метаморфоз российского общества связана с вулканическим ростом агрессивности одновременно с отказом от признания реальности, погребённой в одночасье под идеологическими фикциями. Объяснить это явление непросто».

В самом деле, это совсем непросто. Особенно, если ни вулканической агрессивности, ни упомянутого отказа от кем-то погребённой реальности, ни идеологических фикций – всего этого нет у большинства жителей Россииу, за исключением тех, кому ненавистен «путинский режим». Однако попробуем продраться через квазинаучную риторику, возможно, вполне привычную для маститого искусствоведа, но вряд ли уместную, если речь заходит о политике. Читаем дальше:

«Мне представляется, что отказ от реальности в нынешней России прямо связан с чувством беспомощности людей, неспособных внести хотя бы мизерное изменение в жизнь своей страны и даже своей семьи».

Что ж, эта гипотеза вполне имеет право на существование. Вот только какие изменения имеются в виду? Неужели русские женщины внезапно утратили способность производить на свет детей, строители разучились строить дома, а нефтяники забыли, как полагается бурить скважину, чтобы добраться до нефтеносного пласта? Причина столь своеобразных представлений автора статьи предельно очевидна. Неспособность или нежелание разобраться в том, что происходит в России и на Украине, заставили его отказаться от реальности и дать волю своему воображению. Причём воображение оказалось под гнётом «идеологических фикций», которые доктор искусствоведения, надо полагать, сам для себя соорудил: