Мастер реальности

– В Беретте всего пятнадцать патронов, мальчик. Ты не считал, да? А вот мы считать умеем, – усмехнулся один из воинов, – Ну что, вытащишь свой нож, или умрешь так? Могу тебе даже шпагу дать, чтобы было честнее, дуэлист. Хочешь? Или фехтовать тебя в твоем мире, увы, не учили, да?

Дэйв быстро огляделся. Никаких боковых дверей. Он понял, что это конец. Ирму не спасти. От этих воинов ему ни убежать – они просто всадят арбалетный болт в спину – ни пробиться через них. Даже если он вытащит нож, то что он может сделать против отлично владеющих шпагами здоровенных опытных бойцов?

По спине побежали противные холодные мурашки, а руки и ноги сразу стали ватными. Все. Его жизнь оборвется вот в этот самый момент. Лук он и снять то со спины не успеет, не то, что выстрелить, даже несмотря на всю науку Ларса. Арбалетная стрела, не колеблясь, смотрела ему точно между глаз.

За спиной Дэйва вдруг раздались медленные шаги и странный шуршащий звук, как будто кто-то вел чем-то твердым по каменной стене. На лице своих противников Дэйв увидел сначала легкое недоумение, постепенно переходящее в испуг. Воин с арбалетом резко вскинул руку и выстрелил куда-то чуть выше правого плеча Дэйва. Позади раздался глухой стук впившейся в дерево стрелы.

– Его не учили, это факт. Но это ничего. Для этого же есть я, – мужчина за спиной говорил медленно и спокойно, даже лениво. Дэйв удивленно наблюдал, как изменились лица трех воинов перед ним. Они подобрались, приготовились к бою, но в их глазах он уже видел обреченность. Из-за его спины к ним приближалось что-то ужасное. Теперь уже они, в свою очередь, понимали, что шансов победить у них нет.

Дэйв медленно опустил взгляд на пол у своих ног и увидел, как там вырастает и приближается огромная тень. От шока он не мог повернуть голову и посмотреть: кто же такой страшный, напугавший до смерти трех могучих воинов, стоит сейчас за его плечом. Дэйв почти узнал этот хрипловатый голос. Он уже вспомнил, но еще не успел осознать кому же именно он принадлежит, но по мурашкам на шее ощущал, что того, что внезапно вышло из темноты позади него, ему не стоит опасаться. Скорее наоборот. Он боялся обернуться и ошибиться в своих ощущениях. Не увидеть позади чего-то очень важного.

Сильная жилистая рука легла ему на плечо и мягко отодвинула к стене. Арбалетчик только сейчас отбросил бесполезное оружие и потянулся за шпагой, а двое остальных быстро кинулись вперед и синхронно нанесли удар клинками. Один бил сверху, а второй горизонтально, целя по ногам неизвестного.

Мимо Дэйва внезапно пронеслась молния. Незнакомец в какой-то серо-бурой рванине отбил один удар крышкой от бочки, в которой уже торчала арбалетная стрела, перепрыгнул летящее снизу лезвие и врезался в соперников. Его удары были короткими, эффективными и жестокими, а вооруженные длинными мечами враги ничего не могли противопоставить ему в рукопашной на такой короткой дистанции. Даже кольчуги и латы их не спасали. Дэйв еще не успел понять, что произошло, как уже все трое лежали на полу. Двое в глубоком нокауте, а третий выл от боли, пытаясь отползти подальше. Его нога была вывернута под неестественным углом, да и руки, похоже, тоже были сломаны.

Неожиданный защитник, тяжело дыша, облокотился на стену. Казалось, что этот короткий бой забрал у него все силы.

Дэйв наконец поднял глаза и посмотрел на своего спасителя.

Он наконец узнал его несмотря на то, что во сне отец был намного моложе, не имел такой длинной бороды, не был настолько грязен и истощен, а его кожу не украшали многочисленные шрамы.

– Папа? – дрогнувшим голосом спросил Дэйв, впервые в жизни произнеся это слово вслух.

Мужчина вздрогнул и внимательно вгляделся в лицо юноши.

– Дэйв? – не веря глазам спросил он.

– Папа! – крикнул он, бросился к отцу, обнял и прижался щекой к его груди, чувствуя, что на глазах появились слезы, а в носу защипало.

– Папа, где же ты был? – быстро шептал Дэйв, уткнувшись носом в плечо отца и постоянно сбиваясь от подступивших слез, —Тебя что, держали все это время здесь? Эти сволочи? Папа… папа… я даже не думал, что ты жив… как же мне тебя не хватало…

Отец гладил сына по голове. Любой, кто в иной ситуации заглянул бы в его прищуренные жесткие серые глаза, из уголков которых по мужественному решительному лицу разбегались глубокие и длинные морщины, с трудом мог бы предположить, что этот человек вообще может плакать, но сейчас по его щекам, оставляя грязные следы, тоже текли слезы.

– Дэйв! Дэйв! Сынок. Какой же ты большой уже… но как ты тут? Откуда? Сынок! Где же ты был все это время? – шептал Роджер.

Дэйв оторвался от груди отца, и, заглядывая тому в глаза, быстро заговорил:

– Я все это время жил на Земле, пап. Я ничего не знал ни про тебя, ни про маму. Мне сказали, что вы погибли в автокатастрофе. Только недавно я случайно попал сюда и узнал правду. Тут все уверены, что ты погиб. И Норман, и все остальные твои люди…

– Норман? Он что здесь, с тобой?