Мастер рун

— Ничего-ничего, уважаемый Дибер. Ковер этот старый, давно пора было выбросить. А так ты весьма наглядно продемонстрировал действие этого… хм, оружия. Больше ничего полезного у раба не было?

— Нет, господин. Да и эти вещи не высокого качества, быстро мана утечет. Я, как знаете, хоть и слабый, но маг, разбираюсь в волшебных вещах.

— Мне бы умелец, который делает такое с бронзой, ох как пригодился. Считаешь, этот оборванец и есть он? — Амран пытливо посмотрел на своего подчиненного. В ответ тот отрицательно помотал головой:

— Нет, господин, не думаю. Маг, способный зачаровать вещи так действенно, хоть и грубо, по пустыне в обносках ходить не будет. Но даже если и так — мало ли как боги решат подшутить… он не стал бы скрываться и следить за нами. Он бы вышел и предложил свои услуги за проезд в караване. Это проще и надежнее, чем идти следом. Даже разбойники не стали бы его убивать и, возможно, рано или поздно отпустили бы, если маг не захотел влиться в их шайку.

— Ты думаешь?

— Уверен, — кивнул Дибер. — Маг, который может зачаровать сосуд, чтобы тот давал холодную воду в жаркой пустыне, может рассчитывать на почет даже у своих недругов.

— Тогда кто он, этот оборванец?

— Я считаю, что он уцелевший из каравана в Саалигир. Благодаря этим двум артефактам выжил под пустынным солнцем. Возможно, с ним был маг, который и сделал эти вещи, раненый или ослабевший, уж очень коряво наложены руны. Но маг погиб от ран, проклятия, тварей Саалигира или болезни. Может, воды на двоих не хватало, и оборванец его прикончил, когда тот обессилел. Артефакторы — это не боевые маги, сражаться за свою жизнь не умеют в большинстве своем.

— Еще и убийца… — протянул Амран. — Ему самое место в шахтах.

— Господин, все же я не стал бы этого делать. Я лично могу сломать ему хребет, чтобы не привлечь запахом крови духов пустыни.

— Нам нужны рабы, уважаемый Дибер, очень нужны. Боги знают, сколько этих вонючек помрет, пока доедем до шахт, — вздохнул Амран. — Прикажи, чтобы принесли оборванца сюда.

— Хорошо, господин. — Дибер коснулся ладонью груди у сердца, кивнул головой и повернулся к выходу, но был тут же остановлен вопросом Ошитана:

— А он точно из каравана, что ходят в Саалигир?

— Я уверен в этом, господин Ошитан, — повернулся к нему лицом Дибер. — Цвет загара на его коже ни с чем нельзя спутать. Даже если и не успел переступить черту между пустыней и этим проклятым краем, то, значит, провел несколько дней у самой границы.

Через десять минут внесли в шатер связанного и пребывающего без сознания незнакомца. Через весь лоб к переносице тянулась засохшая полоска крови.

— Он хотя бы жив? — поморщился Амран. — Не проломили голову?

— Череп у него — покрепче бычьего. Только боевым молотом и бить, если расколоть нужно. А простая дубинка лишь оглушила, жить будет, — заверил работорговца Дибер. — Он уже успел очнуться и чуть ли не с кулаками напал на охранника. Пришлось опять оглушить. Буйный.

— Плохо… — произнес себе под нос Амран.

— Что, господин?

— Говорю, на шахтах быстро обломают. Ладно, ступай, я тебя позову позже.

— Стоит ли вам оставаться с этим оборванцем без охраны? Вдруг, когда очнется, опять попытается наброситься? — нахмурился Дибер.

— Уважаемый Дибер, вы считаете, что из меня совсем никакой воин, и оружие на поясе я просто так ношу, для украшения, и чтобы нравиться женщинам? — вкрадчиво спросил Амран, а в глазах его полыхнула ярость.

— Простите, господин, — виновато ответил Дибер. — Я лишь забочусь о вас и господине Ошитане.

— Сами справимся. Ступай и прихвати с собою рабынь.

Когда охранник ушел, забрав с собой двух перепуганных девчушек с красивыми серебряными ошейниками на шеях, оба работорговца занялись оборванцем, что лежал перед ними на дорогом ковре. Очень высокий, неимоверно худой, но видно, что до невзгод был статным и ладно сложенным молодым мужчиной. Возраст сложно определить из-за длинных волос и бороды. Но седины нет, морщины не успели залечь вокруг глаз, кожа на исхудавшем теле упруга. Вряд ли больше двадцати пяти лет. По возрасту подходит для выпускника магической школы или академии. Самым ленивым и бездарным как раз по силам (их же это и выделяет) грубая работа с рунами и маной. Почти гол, только плохо скроенные из полусопревшей толстой холстины штаны до колен прикрывают срам. Ни малейших следов рабского ошейника, спина чистая, без шрамов от кнута и палок, на руках и ногах не видно потертостей от кандалов. Амран мысленно горько вздохнул: свободный человек… скорее всего, он и есть создатель кувшина с водой и боевого битка.

— Фу, самый настоящий оборванец… — скривился Ошитан.

— Или маг, который единственный выжил в Саалигире и смог дойти до караванной тропы, — заметил Амран.

— Маг? — оживился Ошитан. — Это неплохо. Пусть за свое спасение и проезд наделает нам таких кувшинов с водой. У нас их по весу золотом в любом караван-сарае раскупят.