Мастер сглаза

Угрюмое отупение накатилось на меня. Мыслей не было. Отдельные чувства вспыхивали яркими сполохами на фоне серой внутренней сумятицы.

Самым сильным и отчётливым чувством была обида. На кой барабан мне эти ваши непрошеные «дары», от которых выть хочется? Как мне от них теперь избавиться? И зачем было душу мотать? Самое обидное в этой обиде было то, что непонятно, с кого требовать ответ. С Николаича? С жестокой судьбы? С бога, черта, духов предков, джиннов-ифритов, орков-гоблинов?

Не на кого пожаловаться, да и некому. С тем и уснул.

9

Утром я просыпался медленно и постепенно - как, собственно, и рекомендуют врачи. Момент начала пробуждения был упущен, но в некий момент я понял, что за окном уже давно и нервно чирикает синица.

Синицы уже в городе. Значит, совсем зима, в лесу холодно и одиноко. Сегодня на зорьке синица выглянула из дупла, зябко передёрнула плечами и, вздохнув, принялась упаковывать вещи. Наскоро упаковав всё необходимое, окинула хозяйским глазом летнюю квартиру…

Очень люблю я этот миг: когда, не дождавшись окончательного пробуждения, организм снова погружается в дрёму. Одна часть сознания жонглирует мыслями и образами, выстраивая их по законам сновидения, другая - с изумлением комментирует полученный бред. Словно на гребне морской волны, я то погружаюсь, то выныриваю из сладкого, иррационального мира, в котором дозволено все, и все дозволенное логично, и не вызывает удивления бесшумный полёт над ночными крышами или мгновенное перемещение во времени и пространстве.

Хороший мир, я бы в нём с удовольствием поселился насовсем.

Интересно, а в свете происшедших со мной изменений возможно такое переселение души в мир моей болезненной мечты? Я ведь теперь как Емеля. По щучьему велению. Или как золотая рыбка. Кстати, интересная закономерность - отчего это в фольклоре умение выполнять желания (читай - свойства «топора») приписывается исключительно рыбам. Надо проконсультироваться у Николаича.

Консультация, происшедшая за утренним кофе, развеяла мои умозаключения в пух и прах. Оказывается, сказки о Емеле и золотой рыбке - это просто различные варианты одного и того же народного предания. А в фольклоре полным-полно исполнителей желания нерыбьего происхождения - трое из ларца, цветик-семицветик, джинны. В конце концов, различные артефакты: кольца, зёрнышки, платки для махания.

И самое главное - все профессиональные исполнители желаний работали на клиента, в отличие от «топора», который работает только на себя. В этом месте Николаич выразительно посмотрел на меня.

– Ну я-то не такой! - поспешил откреститься я.

– Не такой, - согласно кивнул мой собеседник. - Пока не такой. Пока вы не осознали до конца, как это сладко - повелевать сущим. Исполнять собственные желания одной только силою мысли означает быть божеством. Практически всемогущим, хотя и не всеблагим.

Что-то не нравился мне сегодня Николаич. Слишком он официальный и собранный, словно замполит с похмелья.

– Ну да, всемогущим! - попытался подловить его я. - Вы же сами говорили про рамки существующей реальности.

– Говорил. Но не объяснил до конца. Рамки существуют только в мозгу «топора». Человек не может представить себе ничего, кроме того, что видел своими глазами. Все наши самые страшные кошмары и самые смелые фантазии - просто неожиданная комбинация из образов, хранимых в отдалённых уголках памяти. Впрочем, даже в существующей реальности можно наворотить такого, что потом никакие археологи не докопаются до остатков человечества. Поэтому мы и боремся с ними.

Нависла тяжёлая, душная пауза.

– С ними - это значит и со мной тоже?

Николай Николаевич Романов смотрел на меня очень долго. Глаза у него были карие и сухие, голос звучал тяжело и твёрдо.

– Если бы я с вами боролся, вы были бы уже мертвы.

Медленным, преувеличенно спокойным движением он извлёк из внутреннего кармана пиджака пистолет Макарова, такой же тяжёлый и твёрдый, как голос Николаича. Пистолет лёг на стол между нами, сразу став логическим центром вселенной. Он манил и звал к себе. Я протянул руку к оружию и вопросительно глянул на Николая Николаевича. Тот кивнул. Я уважительно взвесил «Макарова» в руке.

– Осторожно, - устало произнёс мой собеседник, - он заряжён. Серебряными пулями.

И неожиданно заулыбался.

– Это как на вампиров?

– «Топор» - это и есть вампир. Закон сохранения энергии справедлив и для сверхъестественного. Чтобы изменять историю сущего, нужна колоссальная психическая сила. Это вам не порчу и сглаз наводить!

Похоже, Николаич слегка успокоился, и я воспользовался этим, чтобы перевести разговор с моего несостоявшегося трупа на что-нибудь более жизнеутверждающее:

– Давно хотел спросить, как же это меня угораздило из «отбойников» в «топоры» переквалифицироваться? Это же совсем другое, прямо противоположное… качество!

– Вот вы и ответили на свой вопрос.

– То есть?

– «Отбойник» и «топор» - это полная противоположность. Всё, что нужно было сделать с вашим даром, - это поменять знак. Простейшая математическая операция.

– То есть вас это не удивляет?