Мастер (СИ)

Манон осознала, что практически впервые видит этих мужчин. Правильнее сказать, она впервые посмотрела ни них как на мужчин. А не как на брата Тиграна или старого друга и союзника. Осознала, что стоит перед этими Хищниками в ТАКОМ виде… а глаза у них уже и совершенно не похмельные, а совершенно ГОЛОДНЫЕ… мама… мамочка… МАРИНА!!!.. Не ори… говорила, не упускай инициативу. У-ху… понятно, срочно сбивай их с настроя… близко не подходи… и главное, не паникуй и не беги… кинутся сразу, и запомни… УБИВАТЬ НЕЛЬЗЯ.

За пару минут бездействия Манон мужчины пришли в себя, приподнялись на локтях, слегка приосанились, заметив изучающий и оценивающий взгляд женщины. Переглянулись между собой… начальники — настоящий и бывший — Тайной Стражи. Поняли друг друга.

Одним слаженным движением поднялись с постели, словно всю жизнь работали в паре. Манон невольно сделала шаг назад.

— Ма-альчики-ии, — предупреждающе проговорила Манон. Будь это настоящие противники, уже лежали бы один с плетью на шее в удушающем приёме, а другой без глаза… но убивать нельзя, калечить тоже… сильно.

— Мано-о-он, — в тон ей ответили два обволакивающе чарующие голоса. И шаг к ней, а в глазах охотничий азарт и голод.

— Ма-альчики-и? — вопросительное, шаг назад.

— Мано-о-он, — обещающее, шаг вперёд.

— Стоять на месте! — предупредила Манон, запуская плети в движение возле себя отгораживаясь от мужчин. — На месте стоять!

— Стоим. Стоим. — два шага вперёд. Переглянулись, переморгнулись и бросились, одновременно блокируя руки, Илиан — левую, Маркус — правую. И вжали Манон в стену рядом с открытой дверью. Прижались к ней плотно, уткнувшись лицами в шею.

Лёгкими поцелуями поднялись до ушек и зашептали одновременно, и не понять, чей голос что нашёптывает.

— Манон, прости, мы вчера перепили, решили узнать, кого ты любишь. Мы ничего не делали, только руки целовали…

— А соски зачем погрызли? — задала вопрос Манон, лихорадочно соображая, как избавиться от этих двух озабоченных, а что они крайне озабочены, она знала достоверно. «Доказательства» упирались с обеих сторон в бёдра, и плотно так упирались.

— Это Илиан первый начал, — сдал бывшего начальника Маркус, взглянув преданно в глаза Манон.

— Он тоже грыз, а потом он тебя в губы целовал, — наябедничал в ответ Илиан, заглядывая в глаза Манон.

В горле пересохло… всё-таки давно секса не было. Манон облизала сухие губы… зря она это сделала. Два хищника напряглись и вжались сильнее, не сводя глаз с её губ.

— И узнали, кого я люблю? — хрипловато получилось, горло-то пересохло.

— Дарка, — выдохнула оба. — Но он вне конкуренции, ты его давно знаешь, и он пёс. Он не считается.

— Мальчики, а может, вы меня отпустите? — предложила Манон.

— Конечно, отпустим, — пообещали начальники, бывший и нынешний. — Обязательно отпустим, -

только не пошевелилиться ни чуточки, а «доказательства» в бёдра упираться стали ещё сильнее.

— Ну, так отпускайте.

— Отпустим… Вот поцелуем — и отпустим.

— Эй! — возмутилась Манон, прикрывая глаза… Марииш… Маришаа… нас тут целовать собрались два амбала-переростка… МАРИНА!!. не ори… расслабься и получай удовольствие… я же получаю… такие клёвые оба, даже не знаю, который больше нравится… Нимфоманка. Припечатала память Манон и расслабилась… вспомнила, что есть у неё неоспоримый козырь, и сейчас она его…

Горячие сухие губы накрыли её… лёгкий запах перегара быстро исчез, а в голове помутилось… губы касались так, словно осмелились на нечто запретное для них… движение — и по спине разнеслись горячие волны постыдного удовольствия, а мозг уже рисовал картины, от которых было стыдно, и Манон плотнее закрыла глаза… но стало ещё хуже, она ощущала…

А в ухо шептали… скажи, скажи, кто из нас Манон, скажи… скажи… голос уносил вслед ощущениям.

Низкий стон срывается с губ, приглушённый чужими губами… облизывает ей губы… он проводит по ним пальцами… кто из них?..

Другие губы приникают и другой поцелуй, от которого заряд в позвоночник и бесстыдные мурашки по спине. И стало вдруг невообразимо необходимо чувствовать ЭТИ губы, сейчас, всегда. Чтоб они стали частью её… и она ответила на поцелуй… Будто полна всего сразу — и делилась, совершенно пуста одновременно — и забирала. Из-за него… он дарил это странное чувство наполненности и пустоты… словно она — воздушный шар, его надувают, от воздуха уже распирает стенки, которые вот-вот лопнут, но внутри при этом скрипучая пустота…

А голос шептал… скажи, скажи Манон, кто, кто из нас, Манон… скажи… скажи… не ЕГО голос…

… Лишь запретное тепло ЕГО губ, сжимающие подбородок пальцы. Был ОН, и не было ЕГО слов… горячий язык скользнул по нижней губе… словно прощаясь… непроизвольно потянулась вслед, из груди вырвался стон… Она стояла, крепко зажмурившись, лёгкие, казалось, вот-вот разорвёт от недостатка воздуха… или переизбытка… Три сердца грохочут рядом… три головы касаются друг друга… три дыхания смешиваются… стиснуты три тела… три души…