Мастер (СИ)

Тигран перевел взгляд на Манон, широко улыбнулся.

— Милая моя, а разве ты не получала от меня письмо? Неужели гонец попал в руки бандитов и погиб? Какая жалость. Ты в курсе, у вас банда разбойников была, но доблестная Тайная Стража разобралась с этой проблемой. Правда, и барон Боне стал жертвой этих разбойников. Такая жалость. Старший Боне в тюрьме, младший погиб, — говоря всё это, Тигран не спускал внимательного взгляда с лиц Манон и Маркуса. — Ох, и зачем рассказываю всё это? Вижу, начальник Тайной Стражи тоже здесь. Он, наверное, в подробностях поведал тебе эту историю?

Тигран приблизился. Манон угрожающе вытянула в его сторону хлыст.

— Никакого письма я не получала, — ответила Манон, — посему не обессудьте, вы не вовремя. У нас «дни поощрения». Мы привыкли, а вот вам, господа, придётся тяжело. Милорд, а вы зачем приехали?

— У тебя лучшая охота на кабана. Решил сделать подарок графу Филирру, он у нас страстный охотник.

Услышав своё имя, мужчина тут же подошёл. Манон и граф окинули друг друга изучающими взглядами. Филирр был ниже Тиграна, тонкий и изящный. Но Манон слышала, что он отличный фехтовальщик, так что впечатление о его изнеженности было обманчивым. Тонкие, аристократические черты, голубые глаза и черные волосы — да, граф был красавчик и сердцеед.

— Миледи, счастлив вас лицезреть в добром здравии, — Филирр взял руку Манон, поцеловал, задержав губы на коже чуть дольше необходимого. Его ноготь сделал круговое движение по её ладони, напоследок чуть царапнув. — Вам так идёт этот наряд, — уголки губ дёрнулись в плотоядной ухмылке.

— Благодарю, граф, — Манон одарила его такой лучезарной улыбкой, что Тиграна перекосило. А ободрённый граф ещё раз обмуслявил её запястье.

— Итак, господа и дамы, вы не вовремя. Я бы рекомендовала вам остановиться в городе, там отличная гостиница.

Свита зароптала, возмущаясь такой неслыханной наглости.

— Милая, разве у тебя не найдётся несколько комнат для уставших путников, еды и питья?

— Да, конечно, найдётся, милорд. Но боюсь, вам не понравится. Я же говорю: «дни поощрения».

— Что это за дни такие, из-за которых нам отказывают в гостеприимстве? — подала голос Климентина.

— Это воспитательный процесс. В эти дни детям, которые вели себя хорошо весь год, позволено всё. А те, кто хулиганил, занимаются с преподавателями, а по завершении «дней поощрения» убираются наравне со слугами во всём замке. А вы своих слуг привезли? Мои отпущены на эти дни. В замке только минимум на кухне — для гарнизона и детей. Своих поваров я тоже отпустила, питаюсь в казарме. Вас устроит солдатская кухня, господа?

Возмущение среди дворян росло. Особенно в женской её части.

— Ох, истопник запил, и горячей воды тоже нет.

— Милая, а давай ты отменишь эти дни или перенесёшь их на тот момент, когда мы уедем? — внёс предложение Тигран.

— Я не собираюсь нарушать данноё мной слово, тем более, что уже поздно. Слуги вернутся не раньше, чем через четыре дня. А дети уже развлекаются.

И словно в подтверждение её слов, во двор выбежали… дети? Не-е-ет, толпа чумазых маленьких разбойников в сопровождении стаи собак и щенков. Они пронеслись мимо, попутно замазав всех, кто попался на их пути своими грязными ручонками.

Досталось всем, кроме Манон и Маркуса. С воплями они унеслись дальше.

— Я предупреждала, — улыбнулась Манон, разведя руками, и ласково улыбнувшись, предложила: — Может, в город, в гостиницу?

— Я останусь, — Тигран подошёл ближе, приобнял Манон за талию и сказал, так чтоб слышали остальные: — Любимая, может хватит злиться на меня? Я приехал мириться.

— Руку убрал, — прошипела ему в лицо Манон. И улыбнулась оскалом волчицы. — Я не буду устраивать скандал и перетерплю твоё присутствие и твоих гостей. Но предупреждаю, распустишь руки — протянешь ноги, — и уже громко, чтоб слышали все: — Прошу следовать за мной. Провожу вас в гостевые комнаты…

Резко развернулась, как бы невзначай хлестнув Тиграна по руке хлыстом, на коже тут же проявился красный след.

Гости стояли в шоке, обозревая свои комнаты: на полу песок, пожухлые цветы, трава. На постелях прыгали, и явно не снимая обуви. На зеркалах нарисованы уже успевшей засохнуть грязью, смеющиеся рожицы.

— Как я говорила, горячей воды нет. У Сержа дочь вышла замуж, загулял на радостях. Помыться можете холодной. Закаляет.

— Я не останусь здесь, — пискнула одна из дам.

— Вот и славно. По каретам — и в гостиницу, — обрадовалась Манон.

— Климентина, я знаю, ты взяла с собой свою горничную, и твои дамы тоже. Вот пусть они здесь и уберутся, — предложил Тигран. Климентина взяла-таки с собой не одну, а двух фрейлин. И горничных они прихватили, чему теперь были очень рады.

— Что ж, отлично, — пожала плечами Манон. — Пойдёмте завтракать.