Мастер снов

Стены коридора, по которому мы шли, оказались черными, гладкими, мокрыми, пронизанными тонкими белыми сосудами, непрерывно пульсирующими и подрагивающими. Жук-фонарщик в моей руке освещал такую же поверхность внизу, та слегка пружинила под ногами. И все вокруг источало сильный аромат горного мака. Хотя вполне возможно, этот запах исходил от меня, выпившего зелье ониров.

— Чувствую себя так, словно попала прямо в мозг Эйсона, — пробормотала Хэл, по-прежнему идущая за мной, и произнесла громче: — Я думала, наша цель — жертвенники.

— Они — заплатки, которые целитель поставил здесь. — Я помедлил, пропуская девушку вперед, чтобы удобнее было следить за ней, не применяя технику «глаза на затылке». — Но эпиос не смог до конца сшить порванную ткань.

— То есть мы лечим Эйсона и одновременно штопаем мир снов?

— Да. Иначе просто устраним симптомы, но не победим болезнь. Он ненадолго придет в себя, а потом снова рухнет в свое надорванное подсознание.

— Как все это сложно. — Хэл хотела запустить пальцы в волосы, чтобы растрепать их по привычке, но вспомнила о сложной прическе и убрала руку. — А что онир нарисовал тебе на ладони?

— Послание родственникам. Служители не всегда могут переходить из одного сновидения в другое и общаться друг с другом. Поэтому я никогда не отказываюсь от роли посыльного.

Несколько мгновений Хэл осмысливала услышанное. Серое пятно выхода впереди стало ярче и крупнее. Повеяло влажной ночной прохладой. Мне показалось, я слышу уже знакомый стук копыт и свист кнута.

— А что ониры вообще делают? — Ученица повернула голову в мою сторону. — Какая у них роль?

— Наблюдают. Усиливают или ослабляют видения, транслируют поток информации, отключают сознание, переводят из одной фазы сна в другую. Они как нейроны в человеческом организме, передающие нервные импульсы. Как провода в доме, по которым идет электрический ток.

— Ясно. Хочешь стать хорошим мастером, подружись с онирами.

— Точно.

— Ладно. Теперь скажи, как ты себя чувствуешь после их варева? И вообще, как тебе пришло в голову его пить?

— Большая удача встретить служителей сна, готовящих эликсир сновидения. Они делают его из собственной крови, которая не что иное, как маковый сок. Нам он дает мощный приток энергии, укрепляющей наши способности, будит фантазию, освежает восприятие, потому что мак…

— Знаю. Растение — атрибут Гипноса.

— Да. А Гипнос — сын Ночи, брат Танатоса — смерти, Немезиды — богини возмездия, мойр — хранительниц судьбы, Эриды — раздора… и наш с тобой покровитель.

Хэл слушала меня, затаив дыхание. Она невольно выпрямилась, расправив плечи, впервые осознав, какому могущественному созданию мы служим.

Конечно, в реальном мире боги древности давно превратились в просто персонифицированные понятия. Вряд ли кто-либо рассчитывал встретить у себя во дворе Олефра — божество разрушения, или живого сильвана — обитателя гор. Когда перед началом трудного и долгого дела мы вспоминали о Гестии — хранительнице домашнего очага и жертвенного огня, это не означало, что все ждали ее личного появления и конкретной помощи в решении проблем. А поговорка «поймать Кайроса» не предполагала действительно схватить крылатого бога неуловимой удачи за длинную прядь волос, а лишь призывала ценить каждое счастливое мгновение… Хотя, конечно, сложно было опровергать предположение, что незримо они присутствовали рядом…

Но в мире снов любое абстрактное определение становилось реальностью.

— Гипнос тоже существует? — спросила Хэл, перебивая мои размышления.

— Никогда не встречал. Но не исключаю возможности столкнуться с ним. Только никто не знает, чей образ он примет и узнаешь ли ты его.

Глубокий прерывистый вздох девушки выдал ее волнение и восхищение. Похоже, она все больше убеждалась в правильности своего решения стать моей ученицей.

Стены тоннеля, открытого онирами — младшими детьми Гипноса, — завибрировали и с легким шипением стали смыкаться за нашими спинами. Пришлось поторопиться.

Из тайного хода мы почти выбежали. И тут же оказались на краю огромной пустой площади. Над ней в черном небе кружили жуки-фонарщики. В тишине завывал ледяной ветер.

— Мне здесь не нравится. — Хэл передернула обнаженными плечами, поежилась. — Больше, чем где бы то ни было.

— Неудивительно. Мы приближаемся к обрыву сна.

Каждый шаг по неровным плитам отдавался звоном в ушах. По телу под одеждой прокатывали волны озноба. Фонарщики над головой носились безумными стаями, разбрасывая неровный, яростный свет. Мой личный жук-факел разгорался все сильнее. Восприятие мое на секунду сдвинулось, сознание покачнулось. Я увидел со стороны два крошечных силуэта — один тонкий, в развевающемся белом хитоне, обхвативший себя за плечи, чтобы защититься от холода, второй — выше, шире в плечах, с яркой звездой в руках. А вокруг бушевало море вечной Мглы. То, что было раньше Хаоса, Дня и Ночи. Завораживающее ничто.