Мастер снов

Я, не спеша приниматься за еду, наблюдал за ней. Хэлена сидела, обвив ногами ножки табуретки, и жадно вгрызалась в бутерброд.

— Сколько ты пробыла за зеркалом?

— Дня два, а может, три… не помню.

Я опустил в ее кружку чайный пакетик, бросил пару кусков сахара.

— Не наедайся особо после долгой голодовки.

— Ничего. У меня железный желудок. Можно еще?..

Я отдал ей вторую половину бутерброда и спросил:

— На меня зачем напала?

Девушка нахмурилась, словно сама пыталась понять, что именно толкнуло ее на этот шаг отчаяния.

— Показалось, ты… ну, в общем… — Она мотнула головой, то ли не находя слов, то ли не желая говорить, и я решил не настаивать на ответе.

— Стащила что-нибудь?

Хэл ногой подтолкнула ко мне свой рюкзак.

— Нет. Можешь проверить. То есть сначала взяла кое-что. Там у тебя много всякого, но, когда поняла, что не могу выбраться из комнаты, все вернула. Даже по местам разложила. Но это не подействовало. Чего я только не делала. И прощения просила, и клялась, что никогда больше ничего чужого не возьму. И зеркало пыталась разбить, и окна. Но там все словно каменное.

Она отодвинула опустевшую кружку и посмотрела на меня, ожидая объяснений.

— Ты что, не видела, куда забралась?

— Да, то есть, нет. Было темно. А что?

— Дом, во дворе которого растет красная сныть, принадлежит сновидящему.

— Ах вот в чем дело. — Она потрясенно уставилась на меня своими огромными глазищами. — Так ты — сновидящий?!

— Ну да.

— Никогда бы не подумала. — Хэл, забыв о еде, продолжала рассматривать меня. — Выглядишь… как обычный парень.

— А по-твоему, я должен быть старцем с длинной бородой, опирающимся на клюку? — улыбнулся я, разрезая яблоко на две части. — Как ты попала сюда?

— Просто вошла, — ответила она без особого желания.

Я молчал, ожидая продолжения, и Хэл с неохотой начала рассказывать, водя пальцем по столешнице:

— Я приехала в ваш городишко с парнем. Мы поссорились еще в «Ноте». Вернее, я психанула и, как только приехали, ушла. Было уже поздно, вокзал закрыт, все заперто, глухомань полная, ну я и отправилась куда глаза глядят.

— И твой парень вот так отпустил тебя одну, в незнакомом месте?

Девушка равнодушно пожала плечами:

— Да что тут может случиться? Ну, и с учетом того, что мы были знакомы неполных два дня — ничего удивительного. В общем, я шла, злилась и сама не заметила, как очутилась на этой улице. Увидела твой дом… и меня вдруг потянуло к нему.

Она настороженно взглянула в мою сторону, видимо опасаясь, что я могу не поверить, но я кивнул, чтобы она продолжала.

— В окнах не было света, он показался мне пустым, заброшенным. Короче, я перелезла через забор, открыла дверь…

— Как?

— Шпилькой, — призналась Хэл, криво улыбнувшись.

— Ясно. Что дальше?

— А дальше мало интересного… — Она помрачнела и взяла обеими руками кружку, грея ладони о ее керамические бока. — Пошарилась внизу, ничего особенного не нашла, поднялась на второй этаж и увидела зеркало. Оно было таким… притягивающим. Я подошла к нему и вдруг поняла, что это не зеркало, а просто арка, проход в еще одну комнату. И там столько удивительных, прекрасных вещей. Я шагнула вперед и оказалась в ловушке.

Странно, что дверь пропустила ее. Обычно человек видит в ней только зеркальное стекло и не может проникнуть внутрь.

— Значит, это твой дом? — Она устало прислонилась спиной к стенке.

— Моего учителя, теперь мой.

— Твой учитель тоже сновидящий? — Хэл зевнула и отбросила с лица спутанные темные волосы.

— Да, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Думаю, тебе надо лечь поспать. Здесь есть свободная комната.

— Ладно, — согласилась девушка охотно.

Напряжение последних дней постепенно уходило, и теперь она почувствовала, что может расслабиться.

Я отвел ее в крошечную комнату с маленьким окном — свою бывшую спальню. Она тут же плюхнулась на узкий диванчик, блаженно потянулась. Ее короткая юбка поехала вверх, и я вдруг разглядел, какие у нее длинные, красивые ноги. Их обтягивали черные чулки, доходящие до середины бедра, и светлая полоска кожи, виднеющаяся над ними, выглядела невероятно соблазнительно.

— Сейчас принесу одеяло и подушку, — сказал я, отворачиваясь.

— Угу, — пробормотала она, стягивая ботинки.

Когда я вернулся, Хэл уже спала, свернувшись клубочком. Ее лицо стало умиротворенным и нежным, а на впалых щеках я разглядел две дорожки от слез.

Я укрыл ее пледом, подсунул под голову подушку и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Остаток дня я провел, пытаясь привести дом в состояние, пригодное для жилья. Открыл окна, чтобы прогнать затхлый запах. Разобрал и снова собрал колонку в маленькой ванной. Когда стемнело, зажег свет во всех комнатах, и теперь дом сиял в темноте, показывая жителям, что дорога к нему снова открыта.

Можно было не ложиться спать, но, блуждая по знакомым до мельчайших деталей помещениям, я вдруг понял, что не могу больше противиться желанию вновь увидеть то, чего так долго был лишен.

Я лег на кушетку, вытянулся на холодном, чуть влажном, как и все в этом доме, белье. Глубоко вдохнул и закрыл глаза.