Мастер сновидений

— Нельзя плетения принуждения надолго наложить на огненного мага, огонь все сожжет. Правда, в твоем случае, это было не принуждение, а что–то очень легкое, как розовая, все искажающая дымка. Прошло?

Торкана призадумалась, вспоминая все четыре месяца, что она была в помощниках… Да что–то в ее мыслях и ее поведении в то время было не так.

«А чего тут думать, у тебя и сейчас в голове остатки «Розового тумана»…»

— Какого тумана?

— Деточка моя о чем ты? Ты разговариваешь сама с собой. Ты меня не пугай, старая я для этого.

«Отправь бабушку за чем–нибудь съедобным, а мы с тобой поговорим…»

— Бабушка, я хочу кушать …

— Мы с тобой совсем заболтались, пойду, потороплю прислугу.

Магистр Топина тяжело поднялась и, опираясь на палку, пошла к выходу. Торкана смотрела на бабушку, как же она постарела в последнее время. Спина скривилась, ходит, опираясь на палочку, и волосы стали совсем седыми, раньше в них было много черных прядей. И все это за время ее болезни!

Белый гваррич шел на посадку как большой авиалайнер, мне даже почудился гул и женский голос, объявляющий о посадке. Сделав круг, огромный белый зверь выбрал подходящее место и, снизившись до земли, подняв крылья для лучшего гашения скорости, пробежал два десятка шагов. В результате он оказался почти рядом со мной. Сложил крылья и лег вытянувшись во весь свой гигантский рост. Этот гваррич был огромен, те, трупы которых я уже видела, были вдвое меньше, их шкура была серого с пятнами бурого и зеленого цвета, этот же был белый с чуть грязными разводами, там, где раньше на шкуре были пятна. Все то время, что гваррич летал над долиной, в лагере проклятых царила нездоровая суета. Все куда–то бегали, галдели и не особенно понимали, что делать дальше.

Гваррич лежал, и словно и не дышал, глаза его были закрыты, шея вытянута, а крылья сложены вдоль тела. Большая часть населения лагеря столпилась вокруг неподвижной туши, но на приличном расстоянии, и вроде ничего не собирались делать. Они тут так … поглазеть пришли. Мне эти гляделки быстро надоели, Мара в любой момент может не удержаться и схавать гваррича раньше времени.

— Ну, и чего мы ждем? Вот опять прилетел… Командуйте, — обратилась я к старой ведьме. — А то передумает и улетит.

Эти мои слова словно открыли невидимый шлюз. Старушка стала громким, властным голосом раздавать команды. Из толпы вышла молоденькая девушка, в мужской одежде с копьем в руках. «Из охотничьей команды. " Она медленно и неуверенно, чуть пританцовывая, стала подходить к голове гваррича. Потом уверенности в ее движениях прибавилось. Она стала напевать, какую–то песню, в которой просила прощения у гваррича и рассказывала ему, что его время пришло, и его смерть поможет живущим. Гваррич, словно успокоенный ее песней или завороженный плавными движениями танца, заметно расслабился, его крылья немного опустились, он широко распахнул глаза. И в этот момент юная певица глубоко вонзила свое копье ему в глаз.

За мгновенье до удара я услышала аппетитное чавканье и Мара тихо и незаметно материализовалась у моей ноги.

— Этот гваррич был сладкий. Те, что раньше были недозрелые. Еще хочу. Еще?

— Подожди, сейчас спрошу…

Блин, как же обращаться к старушке, подумав, решила применить к ней обращение эльфов, авось пройдет…

— Айре, еще гварричи нужны?

Легкая заминка… Не знает, что ответить. Если сказать, что нужны, то это поставить себя и своих соплеменников в зависимость от пришлой человеческой девчонки. Если отказаться, то одного явно мало и придется остальным идти на охоту, как собирались. Тяжелый выбор … Колебалась старушка не долго:

— Пусть прилетают. Было неожиданно, но в следующий раз мы полностью выполним обряд.

Я кивнула головой. «Мара, давай еще. "

«Еще сколько? "

«А сколько съешь… не жалко. Как одного съешь, сразу за другим, у меня не спрашивай, пока не позову. "

Мара опять закрутилась, замахала ушами как крыльями и исчезла.

— За следующим полетела?

— Да, — рассеяно ответила я. В данный момент меня больше всего интересовал вопрос: чем мне заняться пока Мара туда сюда с гварричами носится?

Все жители лагеря дружно взялись за разделку неожиданно прилетевшей добычи, дружными усилиями гваррича уволокли ближе к шатрам и работа закипела. Не зная чем заняться, стала наблюдать за суетой вокруг тела, скоро надоело, не интересно… Вернулась обратно к костру. Старушка опять сидела у костра в той же позе и опять помешивала в котле варево. Я опять села на тоже место, де жа вю…

— Что ты хочешь за это … — ведьма неопределенно махнул рукой в сторону суеты вокруг гваррича.

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Совсем ничего.

Сидим молча. Она помешивает ложкой в котле, я наблюдаю за огнем и суетой лагере. Зазвонил колокол к обеду …

— Я, пожалуй, пойду… Можно я приду к вечеру…

— Приходи, а я пока подумаю чем тебя отблагодарить.

— Да ничего мне не надо, я не корысти ради, а … просто так. — Вовремя остановилась, чтобы не ляпнуть про «волю пославшей меня жены».