Мастер сновидений

— Девушка вся в ореоле ярко синих нитей, а в ее руках зажаты прозрачные, сотканные из серого тумана мечи. Рукояти мечей торчат у нее из–за спины, но сами мечи у нее в руках. Она взмахивает ими перед собой, будто стряхивая с них что–то, мечи кружатся в ее руках, словно исполняют волнующий и опасный танец. Движения клинков все ускоряются, обрывки синих нитей лететят во все стороны, возвращаются и сплетаются с полосами серого тумана идущего от мечей. И все это вместе образовывает красивый, потрясающий по сложности узор, висящий воздухе перед ведьмой. Просто буйство больного воображения…

Тут голос местного мага перешел то ли в стон, то ли в крик:

— Что она делает. Эта глупая девчонка только что призвала сюда такие силы, что если они даже и не вырвутся сейчас на свободу, то откат просто сметет и ее, и нас, и всю заставу.

И тут демон, по–прежнему преданно сидящий возле колдующей ведьмы, стал расти, пухнуть и увеличиваться в размерах, пока не стал размером с крупного варга, у него даже стали появляться рога и … крылья. Вдруг демон распахнул пасть и … над долиной пронесся оглушающий вой.

— Трясти, сейчас будет трясти, она предупреждала, держитесь асса. — И сейн, не долго думая, сел на мостовую двора, там, где стоял, убегать уже не было времени, асса Колен попытался добежать до распахнутых ворот, но трясущаяся земля кинула его на камни двора. Землетрясение длилось недолго, с крыш построек заставы сыпалась труха, и из стен выпало несколько камней, по недавно построенной северной стене пошла трещина.

Сейн посмотрел на ведьму. Она сидела в той же позе, только ее руки были безвольно опущены и висели вялыми плетями, спина была напряженно выгнута, а голова запрокинута назад, так словно она подставляла лицо звездам и над ней клубилась тьма. В небо над заставой стекались тяжелые черные тучи, и уже начали сверкать первые молнии, на землю вот–вот прольется сильный дождь.

Колдовство удалось, напряжение в точке фокуса было снято, оно скопится опять через много, много лет, и, надеюсь, это будет уже не моя проблема. Сестры вернулись, а я последним усилием закрыла трещину, куда уходила вода и восстановила водоносный слой. Все вернулось на круги своя, равновесие восстановлено. Теперь ждем откат, а вот и он, огромная сила потекла в меня и через меня, часть ее я не успевала принять и она выплескивалась вверх, скоро будет гроза. Большую часть потока я стала вливать в демона, он за последнее время хорошо вырос и в него много влезет. Стой куда, еще немножко, еще… вырвалась, зараза… Остальное мне … Вылить, хоть чуть–чуть, зацепляюсь водяными щупами за ближайшие водные потоки и сбрасываю сколько могу. Вот люди то удивятся, что вода сейчас у них будет горячей… Тьма.

Мимо сейна на огромной скорости пробежал демон ведьмы, от него клубами валил пар, а по шкуре сползали ручейки синего огня. Когда сейн, отвлеченный разрушениями и демоном, наконец, посмотрел на Анну, то увидел ее лежащей на коврике. Девушка свернулась калачиком, ее всю трясло. С черного неба хлынули потоки дождя.

Сейн Калларинг бросился к лежащему на голом камне безвольному телу, асса Колен остановил его схватив за руку.

— Стой, куда, ее нельзя трогать. Если она не умерла, то это может убить и ее, и вас.

Над телом ведьмы поднимался горячий пар. Сейн вырвал руку и, наплевав на предупреждения ассы, подхватил безвольное, но такое желанное тело на руки. Мечи за спиной у ведьмы ему мешались, полковник расстегнул перевязь, и мечи остались лежать посреди двора. Стражи уже вернулись в крепость и бегали под дождем, проверяя повреждения нанесенные землетрясением. Девушка показалась сейну невесомой и ужасно беззащитной, и хотя, от нее шел пар, она не показалась ему горячей. Он быстрым шагом понес ее в помещение заставы.

Как же больно… внутри все горит, нет сил пошевелиться, нет сил даже открыть глаза. На меня льется вода, хорошо, она охлаждает. Сильные руки подхватывают меня и куда–то несут. Запах, знакомый запах… Чьи–то пальцы убирают мокрые волосы у меня с лица. Смотрю и утопаю в знакомой синеве глаз, они тянут меня обратно из омута безумия. Я сижу на коленях у своего избранника, и мои руки непроизвольно тянутся обнять его. Наши губы невольно встречаются, и мы уже не можем оторваться друг от друга. Но сила, что переполняет меня сейчас, хочет ворваться в него. Это его убьет… НЕТ. Разрываю объятия и поцелуй, отталкиваю его и пытаюсь закричать, но получается шепот:

— Воды, скорее воды… — мне под губы подсовывается чашка с водой, мало мне надо больше.

— Много воды, ведро, быстрее, ВОДЫ… — мой шепот превращается в вой раненного зверя, я опять на грани обморока, но руки, что держат меня, не дают провалиться в забытье, откуда для меня нет возврата. Меня кто–то трясет и хлещет по щекам, и сквозь вязкое марево слышу:

— Да приди же ты в себя вот, вот вода, целое ведро. — На несколько секунд выныриваю из черного болота, что меня затягивает, но, извернувшись ужом, сползаю на пол и опускаю в ведро руки. Вода в ведре сразу закипает, мне немного легче.

— Еще воды, этого мало.

— Несите еще воды. Сколько еще надо?