Мастер сновидений

— А на ярмарке я это продать, конечно, могу, но не хочу. Мне надо чтобы было продано дорого. Очень дорого! И чтобы все сразу привыкли, что таким дорогим вещам на ярмарке не место. И продавать будем не оптом, а строго в розницу, хоть одну, хоть десять пар.

Эльф опять закатывает глаза. Нет! Только не это! Он опять лежит на полу.

— Мара, что с ним?

— Обморок.

— А почему? Что я такого сказала? И ногу гипсовую ему не показывала…

— У него голодный обморок.

— Чего?

— Это хлыщ голодает.

У меня это как–то не укладывается в голове. Эльф — голодает! УЖАС!

Послала Мару в соседний ресторан за бульоном, ей чтоб ее народ не пугался, пришлось опять наблюдателем стать, других–то людей она не ела. Ничего справится…

Справилась, правда, вернулась злая как собака, соседний ресторан уж очень дорогим оказался, так эта скупердяйка, умудрилась за пару минут мотнуться до трактира Джурга и обратно, там–то бульон дармовой. Теперь сижу и отпаиваю голодающего бульоном.

История добровольной голодовки оказалась интересной, и поучительной, до чего могут гордость и не знание довести.

Жил был юный эльф, юный по их меркам. Надоело ему заниматься всякими глупостями и решил юноша, по непонятной мне причине, доказать всем, и главное своему папику, крутому банкиру, что он и сам кое–что может. Папик, в глубине души, такое решение единственного отпрыска одобрил, выделил ему кое–какой капитал и дал пинка под тощий зад. Юноша почесал в лобе и решил заработать капитал и уважение, торгуя на периферии произведениями «высокой моды» от своего знакомого самого модного в столице кутюрье. Вбухал все деньги в покупку лавки, продали ему ее втридорога, за еще более бешенные деньги он сделал витрину, как в столице и даже круче, и деньги как–то неожиданно закончились. Приятель вошел в положение «друга» и дал ему свои платья на реализацию, по столичным ценам.

Вот и оказался юноша в вольном городе при лавке, куче никому не нужных произведений «высокой моды» и без гроша в кармане. Нет два платья, самых спокойных и адекватных из всей коллекции он продал, немножко отложил, а на остальное закупил разных финтифлюшек, то бишь аксессуаров… Деньги опять кончились, причем совсем. Комнат для проживания, как над лавкой Одрика в этом магазинчике было не предусмотрено, только не большой кабинетик, за лавкой. Из гостиницы, где юный эльф жил и питался, ему пришлось съехать, сам он готовить не умеет, да и где бы он этому научился? Питаться то ему надо в дорогом ресторане — престиж и дурные привычки требовали самых дорогих, а если на них денег нет, то … И вот результат — голодный обморок. Как он спал на крошечном диванчике в кабинете, я вообще молчу, на этом произведении пьяного мебельщика и Маре места было бы мало.

Все это было мне поведано с заламыванием рук, морем слез и стенаниями о неудавшейся жизни. Детский сад, младшая группа… А бульончик–то весь выхлебал!

В качестве апофеоза влила в эльфа стаканчик огневки, из фляжечки с НЗ. После чего глазки у ушастого стали заметно косить к носу, но с ним стало возможным разговаривать. Количество соплей уменьшилось и до юноши начало медленно доходить, что я тут не просто так его пожалеть, а нога в чулке на прилавке — это не орудие его убийства, а новый экспонат для витрины. Чулочки эльфу тоже понравились, а платочки вызвали полный пьяный восторг и попыткой утереть товаром глазки и носик. На этом наше сотрудничество неожиданно прервал храп. А еще говорят, что эльфы не храпят! Врут.

Отволокла выводящего рулады тощего эльфа на диванчик, кое–как уложила его там, подперев стулом, чтоб не сразу упал, и пошла хозяйничать в магазине.

Для начала сняла сестер, закрыла дверь и стала убирать коллекцию высокой моды подальше, чтоб не мешалась. Потом переделала содержимое витрины. И тут уперлась в проблему — хозяин спит, торговать не может, а мне стоять за прилавком как–то не хочется, да и не престижно магу за прилавком стоять.

— Мара, что делать будем? Может ты поторгуешь?

— В виде наблюдателя? — Прикинула, как будет выглядеть за прилавком мужик в камуфляже и с разрисованной мордой, торгующий шелковыми чулками и решила, что лучше не стоит, а других человеческих личин у собачки нет.

— Да, это не подходит. Какие еще предложения?

Мара чешет за ухом, не помогает. А у меня появилась идея.

— Мара, дуй в трактир, где остановилась Торкана, мы там были. Оборачивайся мужиком, и сними, найми кого–нибудь из девушек, все равно кого, лучше Кади, я ее лучше знаю. Берешь извозчика и волочешь ее сюда. Действуй! А то сейчас народ увидит новую витрину и что мне делать? БЫСТРО!

Мара обошлась без извозчика, она просто выдернула девушку из коридора, хорошо, что она была одета, и приволокла сюда, и уложилась в две минуты. Как я объясняла Кади где она и что ей надо сейчас делать — это отдельный длинный рассказ. Больше всего девушка переживала, что скажет по поводу ее отсутствия «на рабочем месте» Хавир.

— А ничего не скажет, я тебе заплачу, как за «работу». Скажешь, что эльфа обслуживала.

— Нет, не скажу, а то Хавир меня к нелюдям приставит.

— Но ведь с нелюдей берут больше.