Мастер светлых артефактов. Прикладная археология

Она едва не бегом выскочила из комнаты, толкнула тяжелые створки и замерла на пороге. Цехов было два. Правый был пуст, лишь с балок под потолком свисали цепи с крюками. А левый, — Соня не удержалась от горького вздоха, — оказался на половину завален камнями с обвалившегося потолка. Как раз там, где, как она предполагала, должна была стоять печь. Оставшуюся часть потолка кто-то укрепил, использовав вместо балок детали от станков и каменные плиты, вроде той, что они видели в хижине. Осторожно шагнув внутрь, Соня заставила светляк облететь цех, но ничего целого так и не нашла.

— Огонечек, — напряженным голосом позвала ее Айна.

— Что?..

Соня подбежала к альвийке, осматривавшей первый цех, и та молча указала в угол.

— А этот человеческий, — пробормотала Соня, поборов секундный ступор, и присела рядом с пожелтевшими костями. — И, кажется, мужской.

Череп на этом скелете был проломлен. Точнее, смят, словно человека ударили в лицо чем-то очень большим и тяжелым. Одна рука у скелета отсутствовала, вторая лежала на груди, сжимая что-то блестящее. Соня приподняла кости и вытащила из осыпающихся трухой пальцев печатку из серо-синего металла и позеленевший ключ со сложной бородкой, когда-то висевший на шнурке.

— Интересно, он подойдет к запертой двери? — она повернулась к альвийке. — Айна?

Побледневшая альвийка зажимала рот ладонью и тяжело дышала.

— Ты чего?

Та мотнула головой на скелет:

— Уф-ф-ф. Тебе что, совсем все равно?

— Это просто древние кости, — Соня пожала плечами. — Они не кусаются. Но ты права, нужно будет его потом похоронить, или хотя бы сжечь.

— Ты… — Айна покачала головой.

— Давай лучше проверим ключ.

Соня поднялась, отряхнула руки и пошла к выходу из цеха. Через пару минут, когда она с трудом провернула ключ в замке девятой комнаты, в цеху ярко полыхнуло и пахнуло жаром. А через мгновение в проеме показалась альвийка с небольшим металлическим арбалетом в руках:

— Я его сожгла, — пояснила она, повертела арбалет и добавила. — И вторую руку нашла.

Кивнув, Соня заглянула в комнату:

— Это…

Кровать, два стула, распахнутый металлический шкаф, до отказа забитый разными деталями, и верстак с кучей инструментов россыпью и в креплениях.

— К ужину тебя не ждать, да? — фыркнула Айна.

Соня еще раз оглядела комнату, подняла с кровати горсть арбалетных болтов из серого металла и, сунув их в руки Айне, помахала ладонью, одновременно создавая еще один светляк поярче.

***

Ан Домхайн. Южная бухта. Поздний вечер.

Обратный путь занял у Ремис больше суток. Как она не торопилась, но на ночь все же пришлось пристать к берегу — наколдовывать светляки, как альвийка, она не умела, а в темноте от усталости можно было случайно взять ближе к берегу и налететь на выступающую из воды скалу.

Добравшись, наконец, до небольшой бухты и закрепив лодку, она пошла в поселок. Следы позавчерашнего веселья уже убрали, а на улицах было тихо. Только кое-где в окнах хижин еще горел свет. Свернув на тропинку к своему дому, Ремис увидела, как дверь в хижину Табы распахнулась, и одна из ее подружек метнулась куда-то в темноту. Из-за оставшейся приоткрытой двери послышался тихий стон и причитания. Ремис тяжело вздохнула и свернула с дорожки.

На циновке в центре хижины метался в бреду тот самый парень, Стаб, которого привезли на корабле. Рядом с ним хлопотала Таба, вытирая парню вспотевший лоб и бормоча что-то успокаивающее.

— Что на этот раз? — Ремис тяжело опустилась рядом.

— Ремис… — Таба обернулась и разрыдалась. — Он… стайгу мне…

— Хватит выть. Объясни внятно.

Через пять минут и одну пощечину выяснилось, что Таба все же смогла отвлечь своих подружек турниром за право первой ночи с новеньким. И даже победила. Вот только поход на озеро впечатлил паренька настолько, что тот решил сделать Табе подарок и, науськанный одной из проигравших, полез в гнездо к стайгам за подросшими птенцами. За что закономерно получил клювом по пустой голове и сорвался со скалы. Правда, ему, как и некоторым другим дуракам, повезло: отделался мятыми ребрами и переломанными ногами.

— Он даже птенца не выпустил, представляешь, — закончила Таба свой рассказ.

— Надеюсь, ты не прибила эту идиотку? — Ремис вытащила из-за пазухи сверток и принялась осторожно разворачивать.

— Оттащили, — Таба мотнула головой и зло шмыгнула носом.

— Понятно, — Ремис откинула с парня одеяло и немного подумав положила одну лечилку поверх повязки на правой ноге. — Кости ему собрали?

— Угу, — Таба снова всхлипнула. — Доли сказала, что перелом обычный. Повезло.

— Это я уже заметила. А теперь помолчи.

Ремис глубоко вздохнула, сосредотачиваясь, и активировала печать на бумажке, постаравшись влить в нее как можно больше силы. Линии рисунка под ладонью потеплели, а потом осыпались пылью со скукожившейся бумаги. Немного передохнув, Ремис повторила это со второй ногой. Ребра она, чуть подумав, трогать не стала, решив, что двух исцеляющих заклинаний подряд достаточно, а оставшиеся четыре лечилки лучше поберечь.

— Что это было? — рядом плюхнулась Доли держащая в руках небольшую бутылочку с дурманящей настойкой.